– Спасибо, – поблагодарила я с иронией. – Я смотрю, попасть на прием к Ивану Дердекену так же просто, как к английской королеве.
– Это смотря для кого, – ответил карлик.
– Спасибо за любезность.
– Рад был помочь.
– Всего доброго.
– И вам того же.
Обменявшись любезностями, больше похожими на ругательства, мы расстались.
Я вышла из здания с ощущением бессильной ярости в душе.
Зачем господин Дердекен держит на службе этого урода? Дело не только в его внешности, он же просто ненавидит всех окружающих его людей! Интересно почему?
Я села за руль и задумалась.
Испанский критик и философ семнадцатого века Балтасар Грасиан советовал сторониться и безжалостно преследовать калек и уродов.
«Они нам враги, – писал он. – Обиженные природой, они всегда будут мстить людям за несправедливость судьбы».
Неужели испанец был прав? Неужели это оборотная сторона эпохи Возрождения? Обожествляя человека, с одной стороны, деятели культуры не могли смириться с пародией на человека, с уродством. И обиженные природой создания отвечали людям такой же «взаимностью».
– Похоже на то, – пробормотала я.
От карлика исходили вполне осязаемые колючие флюиды острого недоброжелательства. Относиться ко мне плохо у него не было повода. Следовательно, он ненавидит меня за то, что я – нормальный человек.
Фу, как неприятно. Нет, серьезно, зачем Дердекену понадобился этот отталкивающий тип?
Так и не найдя ответа на этот вопрос, я повернула ключ зажигания. Загорелись лампочки приборной доски, я бросила взгляд на часы.
Половина седьмого. Пора ехать домой.
Я вывела машину на дорогу и на малой скорости покатила в город. По дороге я обдумывала информацию, которую мне удалось сегодня раскопать.
Конечно, повод для оптимизма есть. Таинственная смерть одного из самых богатых людей города – это раз. Появление удачливого конкурента буквально за несколько месяцев до этой таинственной смерти – два. Жаль, что мне не удалось увидеть удачливого конкурента, но это не беда. Никуда он от меня не денется.
Я прибавила газ. Машина послушно рванулась вперед.
«Дурак, Лешка, – подумала я рассеянно. – Обругал мою машинку ни за что ни про что. А машинка, между прочим, зверь…»
И, как это бывает по закону подлости, именно в этот момент мотор чихнул и заглох.
Машина докатила до обочины и замерла.
Примерно минуту я сидела на месте, соображая, что произошло. Кончился бензин? Я бросила взгляд на приборную доску.
Бензина в баке предостаточно. Выходит, Лешка оказался не таким уж дураком. Он оказался почти библейским пророком. То есть типом, вечно обещающим людям всякие неприятности, которые в итоге сбываются.
«Ненавижу пророков!» – подумала я с раздражением.
Вылезла из машины, пнула носком туфельки колесо. Провела профилактику, так сказать.
После чего вернулась за руль и попыталась завести мотор.
Безрезультатно.
Я откинулась на сиденье, не закрывая дверцу. Что делать? Звонить Лешке?
Я достала телефон, но тут же бросила его на соседнее кресло.
Нет. Ни за что. Выслушивать его ехидные колкости у меня нет ни малейшего желания.
Есть второй вариант.
Нужно позвонить в автосервис и вызвать мастера. Черт, за пределами городской черты такса за услуги возрастает ровно в два раза!
Я стукнула кулаком по рулю. Машина сипло фыркнула. Мимо меня неторопливо проехал рейсовый автобус из аэропорта. Немногочисленные пассажиры приклеились к окнам. Под их носами, расплющенными на стекле, играли радостные ухмылки. Пассажиров, как любых нормальных людей, радовала маленькая чужая неприятность. Я проводила автобус злобным и тоскливым взглядом.
Хоть бы одна встречная машина! Хоть бы один приличный человек, согласившийся взять меня «на буксир»!..
Из-за поворота дороги бесшумно вынырнул длинный «шевроле-пикап». Машина выглядела мощной, как танк, и одновременно компактной. Такой небольшой, но довольно вместительный грузовичок. В просторном кузове сложены деревянные ящики, над водительским и пассажирским креслами торчат какие-то скобы…Что это за скобы?
«А! – сообразила я, – на них натягивают брезент! Машина по совместительству еще и кабриолет!»
За рулем «пикапа» сидел высокий светловолосый мужчина. То, что он высокий, было заметно даже издалека: макушка водителя находилась на одном уровне с верхом запыленного лобового стекла.
«Ура!» – подумала я.
Вылезла из машины и замахала руками, умоляя остановиться.
Водитель послушно притормозил на противоположной обочине. Взялся руками за скобу над головой, подтянулся и, не открывая дверцу, легко перемахнул через нее на землю. Несколько раз свел лопатки, разминая уставшую спину, и неторопливо направился ко мне.
Когда я вспоминаю Ивана Дердекена, то вижу его именно таким, как в тот вечер.
Уходящее за горы солнце вырисовывает абрис высокого мощного человека, шагающего ко мне. Лучи бьют ему в спину, и от этого человек выглядит странно, как фотографический негатив: черная фигура и ослепительно светлые, позолоченные солнцем волосы.
– У вас проблемы?
Голос у человека был низкий, обволакивающий, с приятной хрипотцой. Он остановился рядом со мной, и я увидела ярко-голубые глаза на загорелом лице.
Удивительно красивое сочетание.
– Машина… не заводится, – ответила я медленно, словно во сне.
– Вы разрешите?
Наверное, я слишком долго молчала, потому что человек терпеливо повторил:
– Разрешите взглянуть?
Я очнулась. Закатное солнце, ослепившее меня, скрылось за горами, и обман рассеялся. Рядом со мной стоял высокий мужчина «привлекательной наружности», как сказал бы шеф. Самой привлекательной частью его лица были, конечно, глаза. Как я уже говорила, они были ярко-голубыми, почти бирюзовыми. В сочетании со смуглой кожей глаза казались драгоценными камнями, лежащими на коричневом бархате. Понимаю, что сравнение довольно избитое, но ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. Уж слишком я была… как бы это сказать… оглушена.
– Посмотрите, пожалуйста, – согласилась я. – Если вам нетрудно.
Мужчина дружелюбно улыбнулся. Он излучал спокойные ровные волны уверенности в себе.
– Мне нетрудно, – ответил он.
Открыл капот и ушел в разглядывание мотора. Немного покопался внутри и попросил:
– Заведите машину.
Я уселась за руль и повернула ключ зажигания. Машина сипло чихнула.
