– Да, мама.
Тори задумчиво подцепила вилкой кусочек ветчины, грустно размышляя о солидном женихе и совместной жизни. Ей часто случалось встречать лорда Фаулер-Грина. Она чуть не застонала вслух, вспомнив белую пухлую, вечно влажную руку, никогда не упускающую возможность потрепать ее по щеке, когда она была ребенком. Он часто позволял себе бестактные шутки, уговаривая поскорее вырасти, чтобы он мог на ней жениться. Слава Богу, когда Тори выросла, лорд стал более сдержан, и уже не позволял себе сажать ее себе на колени, прижимать к огромному животу и обдавать зловонным дыханием.
Годы не изменили внешность лорда к лучшему. Даже напротив, оказались к нему немилосердны. Если раньше круглое лицо обладало розовой упругостью, то теперь щеки обвисли, на шее появились дряблые складки, нос напоминал круглый комок теста, прилепленный между белыми щеками. Толстые губы были всегда влажны. В молодости они могли сойти за то, что называется чувственным ртом, но с годами очертания исказились, а цвет померк из-за частого употребления нюхательного табака. Мысль, что эти губы могут ее поцеловать, чуть не лишила Тори сознания. Девушка резко встала и, извинившись, выбежал из комнаты, зажав рукой рот, чтобы унять тошноту.
Глава 6
– Если ты мне понадобишься, Анни, я позвоню, – бросила Тори служанке. – Сегодня вечером оденусь сама. У меня болит голова, хочется побыть одной.
Удивленная служанка поспешила удалиться, ей никогда не приходилось видеть свою госпожу в таком состоянии. Она подумала, что хозяйка должна быть более счастлива перед замужеством.
Тори одевалась в состоянии крайней подавленности. «Толстый бык, напыщенный старик, – ворчала она про себя. – Не люблю его и никогда не полюблю. Не хочу выходить за него! Вообще ни за кого не хочу выходить!» По щекам потекли слезы. Вдруг ее осенило. Грейнджер говорил, что лорд божился жениться только на благовоспитанной леди, женщине с хорошим вкусом и манерами. Для него это вопрос престижа. «О-о! Как я жажду сделать его посмешищем в глазах общества! – думала Тори. – Может быть, если буду с ним дерзка и бестактна, он передумает, решит, что я для него недостаточно хороша». «Не слишком ли легко думаешь отделаться, дружище?» – спрашивала она себя. Конечно, если бы не отсутствие денег, отец никогда не потребовал бы от нее такой жертвы. Но он очень огорчится, если дочь будет плохо вести себя за обедом. Нужно сделать все очень тонко, чтобы лорд Ролингс ничего не заподозрил. Тори повеселела. Возможно, если лорд Фаулер-Грин разочаруется в ней и сам разорвет помолвку, то сочтет нужным заплатить отцу за моральный ущерб.
– Боже, помоги мне! – молила Тори, глядя на себя в зеркало. – Ага! Вот что я сделаю.
Ярко нарумянила щеки, намазала губы и внимательно посмотрела на свое отражение.
– Лорд Фаулер-Грин упадет в обморок, – весело сказала она вслух.
Решительно тряхнула головой и выпустила из прически несколько локонов. Приподняла подол платья и выскользнула из комнаты.
При виде размалеванного лица дочери лорд Нельсон прирос к стулу, но решил не делать замечаний, а то Тори надуется, удалится к себе и не выйдет к гостям. Он представил, как тянет ее вниз, а дочь брыкается, упирается и отказывается видеть жениха.
Леди Лидия улыбнулась при виде неестественного румянца дочери. «Неужели лихорадка? Или девочка так взволнована предстоящей встречей с женихом?»
– Как хорошо, дорогая, что вы выбрали именно это платье, – леди Лидия одобрительно взирала на шелк персикового цвета, перевязанный бледно-голубыми лентами. – Оно придает вашей коже цвет золотистого меда.
На самом деле леди Лидия была огорчена, что Тори не надела зеленое платье, как обещала, но, поразмыслив, решила не делать упреков по этому поводу. Зная характер дочери, она тоже опасалась, что Тори что-нибудь выкинет.
Снаружи послышался звук подъехавшего экипажа.
– А, кажется, приехали лорд и леди Элен! Лорд Нельсон бросил сокрушенный взгляд в сторону дочери и поднялся навстречу гостям.
Тори едва сдержалась, чтобы не высунуть язык за спиной отца, но пообещала себе сделать это позднее. Она расположилась на диване подле матери в вялой, небрежной позе и заставила себя улыбнуться. Грейнджер назвал бы эту улыбку гримасой.
Когда гости показались на пороге, Тори вскочила с дивана, демонстрируя почтение к возрасту прибывших. Леди Элен, вдовствующая сестра лорда Фаулер-Грина, первой прошла в гостиную, за ней следовал брат. Леди Элен, сухая, надменная дама, внешне была полной противоположностью брату.
– Дорогая! – воскликнула леди Элен, устремляясь навстречу Тори и разглядывая яркие краски ее лица. Неодобрительно сузив глаза, сочла нужным произнести несколько елейных фраз, приличествующих встрече: – Виктория, дорогая, как чудесно, что вы собираетесь войти в нашу семью. Мне так не хватает компаньонки, Сидней должен позаботиться, чтобы вы проводили больше времени в моем имении в Сассексе. Сельский воздух очень освежает.
Тори вежливо улыбалась, готовая разразиться рыданиями. Как это ей раньше не приходило в голову? Конечно, золовке захочется, чтобы она сидела с ней за вышиванием или читала французских классиков. Словно выносить одного лорда Фаулер-Грина – недостаточное наказание.
Лорд Фаулер-Грин подошел к ним, слегка прихрамывая от нового приступа подагры.
– Виктория, любимая! – воскликнул он, пытаясь взять ее за руку. – Вы стали еще красивее!
Он поцеловал руку Тори, хотя та пыталась отдернуть ее, затем запечатлел поцелуй на внутренней стороне запястья, оставив влажный след. Пухлые горячие руки легли на плечи Виктории. Лорд наклонился, вытянув губы, и поцеловал ее в обе щеки. У Тори пробежали по спине мурашки.
– Дорогая Виктория, – произнес лорд Фаулер-Грин елейным тоном, – счастлив присутствовать в этом доме в качестве вашего жениха. Я просто без ума от счастья в предчувствии нашей скорой свадьбы. Вижу, вы тоже довольны, – добавил он, обратив внимание на яркий румянец девушки. – И вы, дорогой друг, – обратился он к лорду Ролингсу. – Мы всегда были добрыми друзьями, а теперь будем еще ближе, гораздо ближе.
Лорд Ролингс улыбнулся и позволил будущему зятю похлопать себя по спине. Перспектива иметь лорда Фаулер-Грина в качестве близкого родственника несколько смущала. И, если он правильно понял, жирный осел собирается называть его папой. Лорд вдруг ощутил горечь во рту и скривил губы.
– Как приятно видеть вашу улыбку, дружище, – шумел лорд Фаулер-Грин. – Если бы мне предстояло расставание с единственной дочерью, я вряд ли смог бы улыбаться.
Затем, повернувшись к леди Лидии, сказал вполне серьезно:
– Дорогая леди, смею заверить, что буду денно и нощно боготворить вашу дочь.
Леди Лидия вежливо улыбнулась, потом вдруг просияла, словно поняла что-то очень важное.
– Вы говорите, ров? Я не знала, что вокруг вашего дома есть ров. Как замечательно! Вы будете в безопасности от набегов разбойников и всяких проходимцев.
