Такой целенаправленный поиск объяснялся не искусствоведческими пристрастиями профессора Патрикеева, а профессиональными сегодняшними интересами полковника Патрикеева.
Дело в том, что в последние год-полтора в России стали «пропадать» именно такие произведения живописного и ювелирного искусства.
Пока были украдены брошь и перстень в Калининграде и Санкт-Петербурге, пока в результате дерзких ограблений провинциальных музеев были похищены в Костроме, Саратове и Астрахани картины Франсуа Буше «Пастух и пастушка», Фрагонара «Юная пейзанка» и Кустодиева "Этюд к картине «Русская Венера», — эти кражи, ограбления и даже убийства, как это произошло в Питере, привлекали внимание работников местных органов прокуратуры. Но как только эти разрозненные сведения были аккумулированы в Аналитическом управлении Генпрокуратуры и в виде распечатки-справки о прецедентных преступлениях оказались в ОСО у Патрикеева, можно было не говорить о случайных совпадениях.
Патрикеев, пришедший в Генпрокуратуру уже имея степень доктора искусствоведения и ученое звание профессора и за прошедшие десять лет если и не ставший юристом, то научившийся анализировать ситуации как криминалист, в случайности такого рода не верил.
Разрозненные банды или преступники-одиночки действовали явно по наводке, работали, бесспорно, на конкретного заказчика. И заказчик этот был за рубежом, скорее всего. Потому что столь известные вещи продать у нас невозможно. Правда, и в России, и за ее пределами есть с десяток коллекционеров, собиравших свои коллекции в том числе и с применением криминальных методов и наслаждавшихся редкостями в одиночку, не засвечивая похищенные раритеты на выставках и в каталогах.
Но российские собиратели были в разработке ОСО. И, как правило, знали об этом. После создания Отдела специальных операций в Генпрокуратуре преступления, связанные с хищением чрезвычайно редких и очень дорогих и известных в мире произведений искусства резко пошли на убыль. Достаточно было арестовать двух-трех собирателей, подержать их с десяток дней в Бутырках или Крестах и без предъявления обвинения выпустить, взяв подписку о невыезде, как волна такого рода преступлений пошла вниз. В рамках закона все, хотя, конечно, и не очень демократично. Зато эффективно.
Полковник был уверен, что заказ на украденные за последние пару месяцев вещи шел из-за бугра.
Почерк у преступников, похищавших заказанное, заметно различался. Были возбуждены уголовные дела, сыскари УГРО и следователи органов прокуратуры на местах шли по следу, копали старательно, но результатов пока не было видно.
— Кто из видных коллекционеров одновременно интересуется «ню» и драгоценностями с крупными камнями? — вновь и вновь задавал себе вопрос Патрикеев. Почему-то он был уверен, что это один человек.
Рассматривая каталоги в слабой надежде увидеть что-то из похищенного в России, он мысленно перебирал известных ему собирателей драгоценностей и живописи. Но ответа, который искал, не находилось.
«А что, если подойти с другой стороны? — задумался Патрикеев. — И задаться вопросом: кто из европейских — именно европейских! — предпринимателей с туманной репутацией и криминальными связями в последнее время резко и крупно разбогател?»
Тоже ведь есть своя логика. Человек, назовем его «господин X», и ранее увлекался драгоценностями с крупными камнями и изображением обнаженных женщин. Но не имел, скажем так, возможности вкладывать крупные суммы ни в покупку раритетов, ни в заказ на их похищение. Убить коллекционера, похитить картину или драгоценность из хорошо охраняемого музея, — это все тоже денег стоит. К этому надо добавить затраты на транспортировку через границу, взятки таможенникам и тому подобное. Если составить список таких предпринимателей, потом сократить его, оставив (тут тоже подсказывала интуиция) лишь выходцев из Советского Союза, то можно будет по крайней мере дать задание сотрудникам ОСО, внедренным в зарубежные криминальные структуры, искать то, что ему нужно. Для составления надежного технического задания ему пока что не хватало многих позиций.
Можно подойти и с третьего угла: кто из европейских коллекционеров за последние полтора-два года делал наиболее серьезные покупки на крупнейших аукционах, прежде всего «Кристи», «Сотбис» и «Дом Друо» в Париже? Такого рода сведения, естественно, в каталогах не приводились. Но сотрудники ОСО посещали все аукционы, имели своих информаторов, свои каналы связи и вертикальный информационный поток к Патрикееву в Отдел не иссякал.
Вставать с уютного диванчика не хотелось. Но он встал, прошел к стоящему в коридоре сейфу, набрал нужную комбинацию цифр, вставил в замочную скважину ключ, открыл сейф, достал с верхней полки тонкую папку и, не закрывая сейф, просмотрел несколько вложенных в нее ксерокопий донесений агентов.
Вот то, что он искал. За последние полтора года было куплено на международных аукционах три ювелирных букета с крупными драгоценными камнями.
Цепочка от покупателя до заказчика была тщательно прослежена.
На «конечной остановке» Патрикеева ждал некий господин, уже много лет постоянно проживающий в Париже, фамилия которого была полковнику знакома.
"Уже хорошо. А что нам говорят источники о покупках «ню»?
Из пяти «ню», приобретенных на международных аукционах в последние полтора года, три были куплены по заданию того же господина.
И никакого криминала тут не было. Вещицы и картины были приобретены аукционами у так называемых добросовестных покупателей, то есть у тех, кто сам в свое время купил эти вещи без нарушения закона.
"О чем все это говорит? — задал себе вопрос Патрикеев, тщательно закрывая сейф и пряча ключ от него в тайник. — Только о вкусах и пристрастиях нашего бывшего соотечественника, не более того. Вещицы приобретены совершенно законно. Тут комар носа не подточит. Его сотрудники в Европе проследили весь путь картин и «ювелирки».
И то, что одновременно с активностью этого господина в закупке коллекционируемых им вещей в Европе случайно совпала серия краж и ограблений в России, — не более чем совпадение.
Но в такие совпадения Юрий Федорович не верил.
За работой и размышлениями утро пролетело незаметно. И когда ему позвонил старый друг, заместитель Генпрокурора Борис Михайлович Кардашов, Патрикеев уже успел умять целую тарелку вкуснейших тещиных сырников со сметаной.
— Ты за кого болеешь, полковник?
— Смешной вопрос, — конечно за «Спартак», — усмехнулся Юрий Федорович.
— Знаешь, что сегодня они играют матч на первенство России в «Лужниках»?
— Знаю.
— Собирался, признайся, смотреть по телевизору? — продолжал зачем-то допытываться Кардашов.
— И не стыжусь. Не люблю массовые сборища, — умиротворенность полковника быстро улетучивалась.
— А если бы тебе предложили посмотреть матч в правительственной ложе?
— Я не сноб и знакомствами с членами правительства не интересуюсь, — выдержав паузу, сказал Патрикеев.
