Лола бросила на нее вопросительный взгляд:
– Без пули заживает лучше.
– Я знаю. Только…
Сара замолчала. Она не знала, как сказать Лоле, что для нее невыносима мысль о том, чтобы резать живую плоть Кейса.
– Ты хорошо себя чувствуешь, сестра? – спросил Коннер. – Ты побледнела. Может, предоставишь это сделать нам, а сама уйдешь?
– Я чувствую себя хорошо, – твердо сказала Сара. – У Юта была рана похуже, когда мы нашли его. Я разрезала и зашила его. Я простегала его, словно свадебное одеяло, ты это помнишь?
– Я помню, после этого тебя вырвало, – пробормотал брат.
– Ну и что? – встала на защиту Сары Лола. – Все, что нужно, она успела сделать. А тебя тоже стошнило, если ты не забыл.
Коннер сощурил глаза, но сдержал готовые вырваться сердитые слова, зная, что за этим могут последовать нотации со стороны сестры.
– Ют, – решительно сказала Сара. – Поверни Кейса на бок. Я выну пулю с помощью скальпеля.
– Я сам поверну, – вмешался Коннер.
Сара удивленно взглянула на брата. Для нее тот все еще оставался девятилетним мальчишкой, каким был у гроба родителей. Но сейчас это был высокий подросток, превращающийся в мужчину, на голову выше ее и вдвое сильнее.
«Как быстро он растет, – с неожиданной тревогой вдруг подумала Сара. – Если мне не удастся найти те испанские сокровища, то Коннер скоро сядет на лошадь и отправится вдаль, как и другие искатели приключений. И на каждом шагу его может подстерегать смерть. Он заслуживает лучшей доли. У него ясный ум. Он может стать врачом, или судьей, или учителем, как наш отец».
Кейс снова застонал, когда Коннер стал его поворачивать.
– Осторожнее! – сразу же отреагировала Сара.
– Он без сознания.
– Все равно! – напустилась она на брата. – Даже если он не пришел полностью в сознание, ему все равно больно.
– Не скажи, – заметил Ют. – Если бы он очнулся, он не издал бы и звука.
– А ты откуда знаешь? – спросил Коннер.
– Я видел его в «Испанской церкви». Спокойный и невозмутимый, как скала.
Коннер закончил переворачивать Кейса. И сделал он это очень осторожно.
Под кожей мускулистого бедра выпирала пуля.
– Я говорила тебе, – заметила Лола.
Сара промолчала. Она просто взяла чистый скальпель, незаметно сделала глубокий вдох и сказала себе, что перед ней бедро оленя.
Понадобился всего лишь быстрый короткий надрез. Пуля выскочила и упала на пол.
Коннер нагнулся и поднял пулю. Сделал он это быстро и как-то по-жеребячьи игриво. Он все никак не мог привыкнуть к своему быстро меняющемуся телу.
– Вот она, – сказал парнишка, передавая пулю Юту. – Пойдет на переплавку.
Ют взял пулю, хмыкнул и сунул в карман.
– Жаль, что он не прихватил еще и гильз, – добавил Коннер. – У нас с ними напряженно.
– Господи, какую чушь ты несешь! – в сердцах сказала Сара. – Только круглый идиот станет собирать гильзы, истекая кровью!
– Не понимаю, как он позволил себя подстрелить, – возразил брат.
– Мой мальчик, – вмешался Ют, – ты ведь не относишься к числу дураков, и потому не говори глупости. Этот человек полез на двух Калпепперов. Он сумел уйти. Те не смогли.
Сара замерла.
– Кто?! – спросила она.
– Калпепперы, – повторил Ют. – Реджинальд и Квинси.
– Ну вот, у дьявола будут две души на ужин, – сказала Лола. – Не могу сказать, что очень сожалею.
Ют хмыкнул.
– Нам надо быть готовыми к приему гостей, – спокойно сказал старый бродяга. – Эб в момент выколотит все сведения из Бивера.
Сара резко обернулась и уставилась на Юта.
Тот пожал плечами.
– Я пытался.замести следы, но кровь из Кейса так и хлестала. Я слышал, что Калпепперы следопыты отменные. Они узнают, что он здесь.
Лола пробормотала себе под нос нечто очень выразительное, и Сара забеспокоилась, как бы это не услышал ее брат.
– Для каждого дня достаточно своей заботы, – бодро сказала Сара. – У нас есть пули?
– Да, – ответил Ют.
– Достаточно?
– Вполне.
– Ты будешь стоять первую вахту.
Ют ушел, и Сара обратилась к брату:
– Коннер, ты будешь следующим, а я…
– Ты останешься здесь и будешь ухаживать за раненым, – перебила ее Лола. – Я не могу делать все так деликатно, как умеешь ты, а он в этом сейчас нуждается. На вахту пойду я.
– Но твое бедро…
– Пустяки, уже все прошло, – снова перебила ее Лола. – Начинай зашивать этого парня, пока он не истек кровью.
Сара не стала продолжать спор. Она вставила шелковую нить в специальную иглу и стала зашивать сделанный ею разрез на теле Кейса.
Волосы на бедре были такие же черные и шелковистые, как и нитка. Кожа была теплой, удивительно гладкой и мягкой.
– Поверни его на спину, – распорядилась она, обращаясь к брату.
Голос ее прозвучал хрипло, еле слышно. Сара поспешила прочистить горло.
Прежде чем выполнить ее приказание, Коннер бросил на сестру полный удивления взгляд.
– Твои простыни все в крови, – сказал он.
– Это случается частенько, – пробормотала Лола.
– Как? – не понял Коннер.
– А так! Во время месячных. У тебя голова, похоже, служит только вешалкой для шляпы.
Красные пятна выступили на скулах Коннера, однако он прикусил язык. Он давно усвоил, что не следует вступать в словесные перепалки с Большой Лолой. Она порой употребляла такие слова, от которых может и камень расплавиться. И если ее спровоцировать, она пустит их в ход без колебаний.
Сара отвернулась, чтобы спрятать от брата улыбку. Лола была резкой и грубоватой, но не жестокой. Она просто не выносила мужскую тупоголовость.
Как, впрочем, и Сара.
Быстро свернув чистую тряпку, Сара прижала ее к ране. Кейс застонал. Прикусив губу, она продолжала надавливать на рану.
Спустя некоторое время Сара приподняла уголок тряпки: кровь еще сочилась, но очень слабо.
– Еще, – сказала Лола. – Пока не остановится.
Сара проделала то же самое, используя новую тряпку. Кейс стонал и дергался, а девушка продолжала прижимать тряпку к ране, изо всех сил закусив губу.
– Не переживай, – успокоила ее Лола. – По-настоящему он ничего не чувствует.
– Хотела бы надеяться, что ты права.
– О Боже, девочка, он всего лишь бродяга, а не кисейная барышня, которая может упасть в обморок.
