– Никак не могу раскусить тебя. То ли ты от природы робкая, то ли умело притворяешься, чтобы всласть надо мной поиздеваться.
– Ничего не поделаешь, я от природы такая загадочная.
– О Боже, буду иметь в виду… Но я тороплюсь, потому что ты не единственная загадка. В частности, меня интересует, что написано в той чертовой записке.
– И где же находится этот «чертов» подарочек?
– У скелета. Зажат в его – или ее – ноге.
Бреннан нахмурилась.
– Имеешь в виду – между пальцами?
Бусс отрицательно мотнул головой.
– Не совсем… Сама увидишь.
– Ты ее еще не читал?
– Я хотел, чтобы к твоему приезду все оставалось в том виде, в каком мы его обнаружили. Кроме того, это стандартная процедура при обнаружении подобных вещей, нравится это мне или нет. А теперь помолчи, пожалуйста.
Бреннан вздохнула.
– Я не собиралась на тебя набрасываться. Просто очень устала… Но почему ты не вытащил записку осторожно и не прочитал ее?
– Потому что это… ну ты в курсе… кости. И каждый раз, когда я в твое отсутствие прикасался к костям, ты заставляла меня потом об этом пожалеть. А теперь, выходит, я схлопотал за то, что не притронулся к костям… Ну и как с тобой работать после этого?
Бреннан сама удивлялась, почему они с Буссом не могут и пять минут поговорить, не вступив в пререкания. Анжела бы посмялась над этой ситуацией: в ее психологии, почерпнутой в основном из журнала «Космополитан», была ровно сто одна колонка, и одна из них называлась «сексуальное напряжение».
У Бреннан на этот счет была своя теория.
Она прекрасно знала, что проводит чертову уйму времени с мертвыми людьми, – которые, естественно, не могут ей возражать и напрашиваться на ссору, – и навыки общения с живыми себе подобными у нее малость заржавели. Но это еще не означало, что ей следует бросаться на шею каждому, кто попадается у нее на пути, как, похоже, ожидала от нее Анжела.
– Извини, – пробормотала Бреннан в сторону Бусса.
Мертвые куда менее сложны в общении, с ними проще иметь дело, и в конце концов, она не раз помогала им найти дорогу домой, вернуться к семье.
А о скольких живых людях она могла бы сказать то же самое?
Уж точно не о Пите, ее «бывшем». Единственное, в чем она ему помогла, – это еще больше запутаться в жизни. Но обвинять себя в этом Бреннан не собиралась, – это было бы глупо, поскольку Пит и до знакомства с ней добивался неплохих результатов в превращении своей жизни черт знает во что.
Темперанс Бреннан была твердо уверена в том, что на данном этапе своей жизни, как, впрочем, и в прошлом, она гораздо комфортнее будет чувствовать себя в компании скелета, который ждет ее в музее Филда, чем с девяносто девятью процентами живых людей, которые ее окружают. Она взглянула на Бусса – вот кто являлся исключением.
Иногда.
Остаток пути Бусс объяснял ей состояние дел после исчезновения Стюарта Мюсетти, а также делился своими предположениями относительно принадлежности скелета, ожидавшего их в музее Филда.
У входа в музей они встретили привлекательную женщину азиатского типа, такого же роста и телосложения, как у Бреннан. Женщина была одета в белый халат поверх красной блузы с треугольным вырезом и черные брюки. Гладкие волосы цвета воронова крыла свободно падали на плечи. Раскосые черные глаза смотрели приветливо, хотя прямой нос тщился придать строгость ее лицу. Женщина сверкнула великолепными белыми зубами в быстрой улыбке, протягивая руку для знакомства.
– Специальный агент Бусс, я доктор Джейн By.
Он пожал протянутую руку, так и светясь щенячьим дружелюбием. Предсказуем, как всегда.
– Рад познакомиться с вами. – Бусс кивнул в сторону Бреннан: – А это…
– Доктор Темперанс Бреннан, – закончила за него доктор By, пожимая девушке руку. – Ваша слава бежит впереди вас. Не могу выразить словами, как я счастлива наконец познакомиться с вами лично.
– Я тоже рада с вами познакомиться, – ответила Бреннан.
– Вы о ней слышали? – спросил Бусс у сотрудницы музея.
Доктор By кивнула.
– Доктор Бреннан и ее коллеги по Джефферсону известны во всем мире своими выдающимися достижениями в нашей области.
Бусс изобразил на своем лице нечто, что с натяжкой можно было принять за улыбку.
– Я знал, что Бонз одна из лучших, но чтобы настолько… Доктор By прервала его, уставившись широко раскрытыми глазами на Бреннан:
– Он называет вас «Кости»?
Бреннан фыркнула в сторону агента ФБР:
– Да, и мне уже надоело просить его этого не делать.
Доктор By бросила на агента взгляд, в котором сквозило разочарование.
– Как же вы можете быть столь неучтивым, специальный агент Бусс?
Бусс наконец придал своей улыбке более пристойный вид:
– Ну, мы же с ней друзья… в некотором роде… и уж точно коллеги, и…
Доктор By подняла руку, призывая его к тишине.
– Специальный агент Бусс, если бы для специалистов в области антропологии выпускали бейсбольные карточки, доктор Бреннан была бы Кеном Гриффи-младшим[5], в начале его карьеры.
Покачав головой и поморщившись в их адрес, Бреннан сказала:
– В вашей последней фразе я не поняла ни слова.
Доктор By улыбнулась ей.
– Это нормально. Вы вовсе не обязаны разговаривать как «рубаха-парень». А я выразилась на их «национальном» языке. Мне приходится это делать, живя в таком городе как Чикаго… Я просто объяснила уровень вашей квалификации теми словами, которые в состоянии понять мужчина.
– Да, и теперь мне все ясно, – от чистого сердца заверил ее Бусс.
Бреннан, поняв, что ее коллега решила взять ее под свое покровительство, обратилась к Буссу:
– Слова доктора By вовсе не были комплиментом.
– Конечно же, были! Она сравнила тебя с…
– Я имею в виду слова, обращенные ко мне.
Бусс пожал плечами.
– А мне без разницы. Я ведь понял, что она сказала.
Мобильный доктора By запищал, и она достала его из кармана белого халата.
– Да?
Послушав с минуту, она сказала «спасибо» и выключила телефон.
– Извините, – обратилась доктор к Бреннан и Буссу, – Это был мой босс. Он сообщил, что ваш багаж только что прибыл с черного хода. Хотите взглянуть на него?
– Да, – ответила Бреннан.
Они прошли мимо доски объявлений, конторки, где продавали билеты, и небольшой очереди людей, которые собирались пройти в музей на экскурсию. Бусс и Бреннан проследовали направо за доктором By, которая открыла дверь и пригласила их войти.
