Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
– Так в чем тогда прикол? – ее обескуражило, что я не собираюсь с ней спорить.
– А не нужен ли им ЛЮБОЙ ребенок? – буркнул я и замолчал, пораженный догадкой.
Гавкнул Молчун из-под приборной панели: дескать, да, возможно, в моих словах имеется доля резона. Ольга молчала, сообразив, что ничего информативного из меня не вытянуть.
Несколько минут мы угрюмо помалкивали. Я вцепился в штурвал, расставил ноги – борьба с морскими ветрами требовала недюжинной силы. Ольга грела ладошки на приборной панели – от нее исходило немного тепла. Я оценивал расстояние до неприятельского судна, и в какой-то момент мне показалось, что дистанция сокращается.
– И чего стоим? – покосился я на Ольгу.
– Кадриль сплясать? – разозлилась она.
– В трюм топай. Или руль держи – сам потопаю. Но только не удержишь же, перевернемся… В общем, неси оружие, боеприпасы и проведи ревизию всего, что там осталось. Постарайся управиться за десять минут.
Я с жалостью смотрел, как она волочет из трюма тяжелые пулеметы конструкции Калашникова с ленточной подачей боепитания (у каждого под цевьем был прикреплен металлический контейнер с лентами), устанавливает их на носу. Потом притащила в рубку пару АКСУ, несколько подсумков с запасными магазинами, десяток лимонок в специально приспособленном «сундучке». Два ножа армейского образца (устаревших моделей) в обтрепанных кожаных ножнах.
– В трюме есть еще какое-то оружие, – отдышавшись, сообщила она, – но, думаю, хватит. Есть продукты – вяленая рыба и несколько банок тушенки, есть несколько упаковок тетрациклина, спички. Тоже нести?
– Неси.
– То есть ты уверен, что в море мы этих ублюдков не догоним? – у Ольги дрогнул голос, и глаза подернулись тоскливой поволокой.
Я молчал. Она не подвергала меня испепеляющей критике, понимала, что я выжимаю из корыта всё. Ощущение сокращающейся дистанции оказалось ложным. Кормовые огни не приближались. Я должен был сделать все возможное, чтобы они не стали отдаляться. Тоскливые предчувствия забирались в душу. Интуиция упорно намекала, что на свой благословенный остров мы не вернемся ни сегодня, ни завтра…
Несколько раз возникало чувство, что мы плывем в гору. Это был абсурд, но иллюзия работала идеально. Вода становилась вязкой, картинка перед глазами приближалась под углом – как будто мы находились у подножия холма, который предстояло покорить. С холма обрушивались волны, суденышко вздымалось, падало, носовую часть захлестывало. Несколько раз я терял из вида бортовые огни неприятеля, впадал в панику. Мы с Ольгой до «катаракты» в глазах всматривались в непрозрачную муть, кричали от радости, когда засекали огонек. А те словно издевались – практически всю ночь держались на одном и том же удалении! Мы мерзли, хлопали себя по плечам, чтобы согреться, и черной завистью завидовали Молчуну, который скорчился под приборной панелью и не испытывал неудобств. Не оставалось даже тени сомнений: этой ночью мы домой не вернемся. Но я пока не нервничал. Координаты острова я, в принципе, знал, а если кто-то там вздумает без нас поселиться, то это будет его главной и последней ошибкой в жизни! Несколько часов мы не смыкали глаз. Потом волнами стал набрасываться сон. Море успокоилось, грузные волны уже не вздымались. Ольга вздремнула пару часов под ворохом мешковины, а потом и я рискнул доверить ей штурвал, тоже отключился, взяв с нее слово будить меня при первой же опасности.
Когда я очнулся, каракатица плавно покачивалась на легкой волне. С отрывистым скрежетом бубнил мотор. Тьма рассеивалась, и под лопаткой тревожно заныло. Ольга не будила меня, увлеклась панорамой. Я пристроился рядом, перехватив штурвал, и тоже оценил по достоинству «видеоряд». Море успокоилось. Над окружающим районом властвовала предутренняя полумгла. Дым висел клубами, переплетаясь с облаками, создавая над головой причудливые картины. Мы шли на запад – на максимальных оборотах двигателя. С каждой минутой небо делалось светлее, проявлялась серая видимость. Люди, похитившие Кузьму, погасили бортовые огни, в них не было больше смысла. На дистанции в полторы мили просматривалось серое пятно. Вероятно, и они нас заметили, хотя никак не реагировали – монотонно шли своим курсом. На юго-западе из пелены мрака выплывала земля…
Сердце тревожно сжалось. С чего начинается Родина? Прерывисто задышала Ольга, отыскала мою руку. Из белесой хмари, словно из тьмы средневековья, вырастал Новосибирск. Город-сказка, город-мечта… Огромный город, растянувшийся на сорок километров, единственный мегаполис за Уралом, мрачное нагромождение руин и вывороченных пластов земли… Мы приближались к северным предместьям, у которых плескалось море. Вырисовывалась рваная полоска берега, бесформенные бугры развалин. Два окраинных северных микрорайона, ставшие перед катаклизмом чуть ли не отдельными городами – с развитой инфраструктурой, с сетью дорог. Здесь жили десятки тысяч людей, всяких разных, бедных и богатых, замученных работой и бытом, приговоренных к ипотекам и автокредитам… Пятый и шестой микрорайоны. Снегири и Родники. Если от второго ничего не уцелело (высотки рухнули, от них остались лишь холмы строительного мусора), то на первом сохранились относительно целые строения. Устояли даже несколько высотных зданий – они торчали в небо жутковатыми «фаллосами», касаясь макушками пепельной дымки. Чернели глазницы окон. Девять месяцев назад здесь жила и развивалась сильная колония. Власть захватили решительные дамы, презирающие мужчин. Царствовал жесткий, основанный на железной дисциплине матриархат. Мужчины находились в подчинении у баб и даже не пытались поставить под сомнение свой унизительный статус. Колония была неприступной. Амазонки давали отпор любому, кто приходил не с добром. Но канули в пропасть девять месяцев. В городе фактически не оставалось еды. Что теперь происходило на 5-м микрорайоне? Не было сомнений, что «урбанизированный» район с населением в несколько тысяч здоровых людей давно стал объектом внимания людоедов, зараженных, зверей-мутантов. Достаточно лишь прорваться на одном небольшом участке…
Мы с тревогой всматривались. Если похитители повернут к Снегирям, то все пропало. Значит, имеется договоренность с амазонками. Их пропустят, а нас прибьют, вспомнив физиономии людей, устроивших тарарам в сентябре и укравших у них судно! Но вроде обошлось. Развалины микрорайона оставались слева, бандиты не меняли курс. Наоборот, они забирали к северу, стараясь держаться подальше от берега. Я тоже стал сдавать на борт. Развалины отдалялись. Примерно в миле проплывал причал, с которого в прошлом году стартовал наш победный заплыв. Бинокля в хозяйстве не было, и что там происходит, по-прежнему оставалось загадкой. В районе пирса проявлялись суденышки – то ли действующие, то ли заброшенные. В глыбах вывороченной глины возились какие-то существа. Мы не могли разобрать, что они там делали. Словно черви копошились в клубке. Мелькнули две тени на косогоре – судя по всему, четвероногие. Они спрыгнули с обрыва и примкнули к группе «червей», отчего возня сделалась энергичнее. Ольга сглотнула, я тоже почувствовал позыв к рвоте. Лучше не смотреть…
Развалины микрорайонов остались позади. Такое ощущение, что море поворачивало влево. На юге простирался гигантский залив, вдающийся в глубь городских окраин. Вражеский катер повернул на сорок пять градусов и взял курс на юго-запад – туда, где в светлеющей дымке проступала еще одна полоска берега.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
