Книга Посланник - Дэниел Сильва

– Что у нас осталось?

– Папские комиссии и советы, – сказал Анджели. – И прочие службы.

– Прочие службы?

– Управление церковным имуществом, Префектура по экономике…

– Понял, – сказал Габриэль. – Сколько там дел?

Анджели поднял руки, показывая, что их наберется больше фута. Габриэль взглянул на часы: 11.20…

– Неси их.

Анджели начал с папских комиссий. Габриэль отложил две папки для дальнейшего просмотра: дело консультанта Комиссии по археологии святынь и дело аргентинского ученого, приданного Папской комиссии по Латинской Америке. Остальные дела он вернул Анджели и снова посмотрел на часы – 11.45… Он обещал Донати оберегать папу на площади во время всеобщей аудиенции в полдень.

– Пропустим финансовые департаменты, – сказал Габриэль, – принеси мне папки папских советов.

Анджели через минуту вернулся с шестидюймовой пачкой папок. Габриэль просматривал дела в том порядке, как Анджели ему их подавал. Папский совет по мирянам… Папский совет по способствованию единению христиан… Папский совет по семье… Папский совет по справедливости и миру… Папский совет по пастырской заботе о переселенцах и скитальцах… Папский совет по законодательным текстам… Папский совет по диалогу между религиями…

Габриэль поднял руку. Он нашел то, что искал.

С минуту он читал дело, затем быстро поднял глаза.

– Этот человек действительно имеет доступ в Ватикан?

Анджели склонил тощее тело и заглянул Габриэлю через плечо.

– Профессор Ибрахим эль-Банна? Он тут уже больше года.

– И что он тут делает?

– Он член специальной комиссии, изучающей пути улучшения отношений между христианским и исламским мирами. В комиссии двенадцать человек – экуменическая группа из шести ученых-христиан и шести ученых-мусульман, представляющих различные исламские секты и школы исламского закона. Ибрахим эль-Банна является профессором исламской юриспруденции в каирском университете Аль-Азхар. Он также является одним из самых уважаемых в мире ученых Ханафийской школы исламского закона. Ханафийская школа преобладает среди…

– Мусульман-суннитов, – сказал Габриэль, намеренно закончив за Анджели фразу. – А тебе известно, что университет Аль-Азхар является рассадником исламской воинственности? В него глубоко проникли силы «Аль-Каиды» и Мусульманского братства.

– Это также одна из старейших и наиболее престижных в мире школ исламской теологии и закона. Профессор эль-Банна был избран Ватиканом из-за его умеренных взглядов. Он несколько раз встречался с самим папой. И дважды они встречались наедине.

– А где заседает комиссия?

– У профессора эль-Банны кабинет в здании близ площади Святой Марты, недалеко от Колокольной арки.

Габриэль взглянул на свои часы: 11.55… Переговорить с Донати нет возможности. Он теперь уже внизу с папой готовится к выходу на площадь. Габриэль вспомнил указание, какое дал ему Донати накануне вечером на виа Бельведере. «Станьте всеобщей докукой. Если возникнет проблема – действуйте». Он поднялся и посмотрел на Анджели:

– Мне бы хотелось перекинуться парой слов с имамом.

Анджели медлил.

– Подобная инициатива будет сочтена святым отцом очень важной. Если вы выдвинете обвинение против профессора эль-Банны без должного обоснования, он очень обидится и работа комиссии окажется под угрозой.

– Лучше разгневанный имам, чем мертвый папа. Как быстрее попасть на площадь Святой Марты?

– Мы сократим путь, – сказал Анджели. – Через собор.

Они прошли по проходу от «Скалы Реджа» в часовню Святого Причастия и заспешили через просторный неф. Под памятником Александру VII была дверь, ведущая на площадь Святой Марты. Они как раз вышли на яркое солнце, когда с площади Святого Петра раздался рев приветствий. Папа появился для всеобщей аудиенции. Анджели повел Габриэля через маленькую площадь к мрачному на вид служебному зданию в стиле барокко. В вестибюле за столиком неподвижно сидела монахиня. Она неодобрительно посмотрела на ворвавшихся в помещение Габриэля и Анджели.

– Ибрахим эль-Банна, – сказал безо всяких объяснений Лука Анджели.

Монахиня дважды быстро моргнула.

– Комната четыре двенадцать.

Они пошли вверх по лестнице – Анджели впереди, Габриэль следом за ним. Услышав донесшийся с площади взрыв аплодисментов, Габриэль ткнул Анджели в поясницу, и сотрудник безопасности Ватикана стал перепрыгивать через две ступеньки. Дойдя до комнаты 412, они обнаружили, что дверь закрыта. Габриэль потянулся к запору, но Анджели остановил его руку и громко, но вежливо постучал.

– Профессор эль-Банна? Профессор эль-Банна? Вы там?

Поскольку ответа не было, Габриэль оттолкнул Анджели и стал обследовать старинный замок. С помощью тонкой металлической пики, лежавшей в его бумажнике, он мог бы в несколько секунд открыть замок, но донесшийся с площади новый взрыв аплодисментов напомнил ему, что времени терять нельзя. Он обеими руками ухватился за ручку и навалился плечом на дверь. Она оказалась крепкой. Он нажал на дверь вторично, затем в третий раз. В четвертый раз Анджели присоединился к нему. Дверная стойка треснула, и они влетели в комнату.

Комната была пуста. «Не просто пуста, – подумал Габриэль. – Покинута». Не было ни книг, ни папок, ни карандашей, ни бумаг. Лишь один-единственный конверт лежал ровно на середине стола. Анджели протянул руку к выключателю, но Габриэль крикнул, чтобы он его не трогал, и затем вытолкнул итальянца в коридор. Он достал ручку из кармана пиджака и с ее помощью проверил толщину содержимого конверта. Убедившись в том, что там нет ничего, кроме бумаги, он взял конверт и осторожно приподнял уголок. Внутри был один листок бумаги, сложенный втрое. Текст был написан от руки, арабским шрифтом.

«Мы объявляем вам, крестоносцы, войну, мы разрушим ваш неверный храм многобожия и нанесем смерть вашему так называемому Верховному первосвященнику, этому человеку в белых одеждах, к которому вы относитесь как к Богу. Это будет наказанием вам за преступления в Ираке, Абу-Граибе и заливе Гуантанамо. Мы будем наносить вам удары, пока Ирак не освободился от американцев, а Палестина от евреев. Мы – Братство Аллаха. Нет Бога, кроме Аллаха, и вся хвала ему».

Габриэль бросился вниз по лестнице, Анджели – за ним.