* * *
Через час Райли уже мало заботило местонахождение его матери, его больше интересовало, когда Дэвид Хатуэй появится с бабушкиным драконом.
Они ждали в офисе Хатуэев, напряжение нарастало, но Дэвида не было, как не было и его дочери Пейдж.
— Это смешно, — бросил Райли с раздражением. Он никогда не умел ждать, тем более в такой ситуации, где решающее слово принадлежало ему.
Нэн была занята вязанием, умело действуя спицами. Он не сомневался, что на день рождения в апреле получит новый свитер и положит его в шкаф.
— Расслабься, мой мальчик, — попросила она. — Я уверена, они вот-вот появятся.
— Уже больше пяти часов. Мы должны забрать дракона и уйти отсюда. Есть другие желающие купить статуэтку. Обойдемся без Хатуэев.
— Почему бы нам не подождать и не услышать их предложение? Они вчера угостили нас таким прекрасным чаем, и Пейдж такая милая. Хорошенькая, правда?
Он нахмурился, вытягивая вперед длинные ноги.
— Я не заметил.
— Слепой и слабослышащий, — поддразнила его Нэн.
Райли пропустил мимо ушей ее слова и вскочил на ноги, когда услышал голос сотрудницы:
— Мисс Хатуэй просит вас войти.
Пейдж встретила их у двери своего кабинета. Она была в синем костюме и кружевной белой блузке с достаточно глубоким декольте, чтобы отвлечь внимание Райли от дела. Но он не поддастся — не сегодня, и не той, которую больше никогда не увидит.
— Мне жаль, что я заставила вас ждать… — начала Пейдж.
Райли грубо прервал ее попытки извиниться:
— Где дракон?
— Почему бы вам не войти?
Райли принял приглашение, и бабушка последовала за ним. Он ожидал увидеть Дэвида Хатуэя или, по крайней мере, уродливый кусок древнего нефрита, но ни того, ни другого не было. Пейдж явно нервничала, она стояла за своим столом, жестом приглашая их сесть в кресла. Нэн села, а Райли предпочел остаться на ногах.
— Ну что? Где статуэтка? — спросил он.
— Отец будет очень скоро, а с ним и статуэтка, я уверена. — Пейдж улыбнулась ему. — Могу ли я предложить вам кофе?
— Нет.
— Миссис Делани?
— С удовольствием, дорогая. — Нэн вынула вязание и откинулась на спинку кресла, собираясь скоротать часок-другой, если понадобится.
В прошлом году Нэн провела много времени в ожидании врачей, чтобы узнать от них о состоянии мужа. Но в данной ситуации она не заслуживает того, чтобы ждать сейчас.
— Мисс Хатуэй… — начал Райли снова.
— Мне очень жаль. Мой отец, вероятно, потерял счет времени. Иногда с ним такое случается. Это не значит, что он пренебрегает кем-то — просто увлекается и забывает о времени.
— Я знаю таких, — сказала Нэн с печальной ноткой в голосе. Она взглянула на Райли, но он отвернулся.
Она говорила о его матери, а он не хотел касаться этой темы.
— Это смешно. — Он нетерпеливо махнул рукой, взглянув на Пейдж. — Вы ведь здесь занимаетесь бизнесом, не так ли?
— Да, но я могу заверить вас, что все будет хорошо. Это всего лишь небольшая задержка. Если вы не хотите вернуться завтра…
— Ни в коем случае! Не знаю, какую аферу вы затеяли, но я не намерен мириться с вашими играми.
Пейдж напряглась, любезная улыбка превратилась в сердитую.
— Мы не занимаемся аферами. Мой отец просто опаздывает.
Инстинкт подсказывал Райли: это не просто опоздание, что-то случилось, тот же самый инстинкт, который подсказал ему, что этот проклятый дракон чего-то стоит. Тогда мурашки бегали по рукам, и сейчас тоже. Он подался вперед, постукивая костяшками пальцев по крышке стола красного дерева.
— Мне наплевать — опоздал ваш отец на встречу или нет. Я хочу получить дракона обратно.
— Я не могу материализовать его из воздуха.
— Почему бы вам просто не принести его сюда? Разве он не в хранилище или в какой-то там чистой комнате? — Ему не нравилось, что Пейдж избегает его взгляда. — Не так ли?
— Дракона, кажется, нет в лаборатории. Мой отец, должно быть, забрал его оттуда.
— Вы говорите, ваш отец вынес дракона из магазина? Не думаю, что мы давали на это разрешение.
— Я не говорила, что отца нет в магазине, просто пока не смогла его найти. Понимаю, вы сердитесь, но ничего не случилось. Могу заверить вас в этом. Хатуэи никогда не теряли произведения искусства, и мы не собираемся начинать с вашей вещи. Сожалею о доставленных неудобствах.
— Неудобствах, черт побери!
— Райли, я не люблю, когда ты ругаешься, — упрекнула его Нэн. — Перестань кричать на мисс Хатуэй. Она ничего не может сделать с этой задержкой. Я уверена, мистер Хатуэй все объяснит, когда вернется.
— Конечно, так и будет, — подхватила Пейдж.
Дверь кабинета открылась. Райли обернулся, ожидая увидеть Дэвида, а не еще одну нервную молодую женщину.
— Мне очень жаль, что перебиваю вас, мисс Хатуэй, — сказала она.
— Все в порядке, Моника. Знаете ли вы, где отец?
— В том-то и дело. Его, кажется, нет в магазине. — Она замолчала, бросив озабоченный взгляд на Райли. — И дракона тоже нет.
4
Виктория Хатуэй села за туалетный столик и перед зеркалом принялась расчесывать волосы. Этот непременный ритуал перед сном она сохранила с самого детства, когда жила в небольшой квартире с двумя спальными, с матерью-пьяницей и старшими сестрами. Мать занимала одну спальню, две сестры — другую. Ей достался диван, ухабистый, комковатый. Он был ярко-красный, и мать считала его красивым.
Теперь Виктория обитала в другом мире. Ее элегантная кровать с балдахином отражалась в зеркале с позолоченной окантовкой. Дэвид купил его на пятую годовщину свадьбы. Проводя щеткой по волосам, прямым и светлым, она вспомнила времена, когда Дэвид сам расчесывал ее. Казалось, она и сейчас видит в зеркале не только свое отражение, но и его темную взлохмаченную шевелюру, карие глаза, теплые и заботливые.
Глупо оборачиваться — она ничего не увидит, кроме пустоты. Его нет рядом, и она это прекрасно знает. Виктория не могла вспомнить, когда в последний раз он приходил к ней в спальню. Дэвид перебрался отсюда несколько лет назад. Он сова по натуре, а она — ранняя пташка. Он любил читать допоздна в постели, а она вставала рано, чтобы успеть сделать в своей комнате без посторонних глаз сто приседаний. Не дай бог, кто-нибудь узнает, как усердно она трудится, желая сохранить фигуру и не выйти за пределы привычного шестого размера. Но это повод, а не истинная причина. Истинная — очень личная, она возникла так много лет назад, что не сосчитать.
Виктория посмотрела на себя в зеркало и тяжело вздохнула. Она могла поддерживать свое тело и мышцы в тонусе, но даже самые дорогие кремы в мире или ботокс не способны справиться с морщинами. Она уже видела их, крошечные, предательские — вокруг глаз и губ. Их можно спрятать днем, но стоило удалить макияж, и они являли себя. Возможно, некоторые женщины просто отмахнулись бы от них, но она заставляла себя смотреть на них, изучать, решать, как бороться с ними. По-другому Виктория не умела.
