оставаться с тётей Труди и Ханной. Я посижу дома. Я буду в порядке. Я не боюсь. – На самом же деле я внутренне содрогался, наблюдая, как миссис Уилсон в гостиной кружится в танце по ковру. – Я позвоню Джейсону. Мы поиграем в видеоигры или просто потусим.
– А разве Джейсон не занят с отцом?
Я сник:
– Точно, я и забыл. – Провести время с Джейсоном за играми казалось мне куда лучшей перспективой, чем общаться с тётями и помешанной на экстрасенсах двоюродной сестрой.
– Я не ожидал, что дом купят так скоро. Мне нужно проследить, чтобы городской экстрасенс укрепил и активировал все обереги и печати прежде, чем новые владельцы подпишут бумаги. Мне нужна эта сделка. Нам нужна эта сделка, – сказал он, выделив голосом «нам». Конечно, «нам». Папа уже не раз упоминал, что даже при высоком уровне продаж расходы на оплату моих медицинских счетов и мамины похороны серьёзно превысили его финансовые возможности. – Мне нужно заехать в офис и подготовить кое-какие документы. Я вернусь к девяти. Мы успеем вместе посмотреть какой-нибудь сериал.
– Но почему я должен оставаться с ними? А вдруг тётя Елена заведёт свою шарманку об охоте на призраков? – Меньше всего папа хотел, чтобы я заговорил об этом. Он ненавидел всё, что касалось сверхъестественного. – Ты запрещал мне даже разглядывать паранормальные артефакты в мамином кабинете, пока она была жива… – Последнее слово в повисшей тишине со звоном упало между нами.
Миссис Уилсон перестала танцевать, её глаза перебегали с меня на отца и обратно.
Отец, словно выйдя из оцепенения, сунул папку в свой потрёпанный портфель:
– Я не хочу, чтобы ты оставался дома один так скоро после аварии. Вдруг что-нибудь случится? Что, если ты упадёшь и тебе понадобится помощь, чтобы подняться? Это одна из причин, по которой они переехали сюда. Чтобы быть поближе к семье. Чтобы помогать.
Моя травма не сделала меня беспомощным.
– Я уже переговорил с Труди. Она сказала, что будет тебе рада. А если Елена начнёт обсуждать свою… Работу… Что ж, возможно, узнав больше о подоплёке сверхъестественного, ты сможешь избавиться от своих тревог.
– Но…
Отец поднял руку:
– Никаких «но». Доктор Миджли поделился со мной… Ты думал, что говорил с духом своей матери.
– Но я… – начал я чуть громче.
– Я твой отец, и он рассудил, что мне стоит об этом знать. – Отец повысил голос, заглушая мои возражения.
Я почувствовал себя преданным, меня бросило в жар. Мне казалось, что психиатр обязан хранить мои секреты.
– Но ведь ты ненавидишь экстрасенсов, – выплюнул я.
– Так бы поступила твоя мама.
Мы оба замерли, одинаково потрясённые тем, что кричим друг на друга. Я чувствовал невероятное напряжение, будто во мне накопилась, не находя выхода, какая-то безудержная ярость. Но папа был прав, и я понимал это. Мама наверняка бы сказала: «Собирай информацию. Информация – это сила». Да, папа ненавидел экстрасенсов. Но он любил маму. И я тоже.
И до сих пор люблю.
Отец положил руки мне на плечи. Его тело словно обмякло, и из голоса ушёл весь боевой запал:
– Послушай, сынок, я хочу, чтобы ты поправился. И я сейчас говорю не столько о твоём бедре, сколько о твоём моральном состоянии. Как бы плохо я себя ни чувствовал от того, что экстрасенсы сделали с нашим миром, с самой сутью нашего существования…
О, нет, я понял, что сейчас начнётся лекция из серии «почему экстрасенсы плохие» – вроде тех, что он читал маме за ужином, когда ей случалось рассказывать о своём сотрудничестве с экстрасенсами по поводу какого-нибудь особо мощного оккультного артефакта.
Но папа только вздохнул и покачал головой:
– Нравится это нам или нет, но экстрасенсы – необходимое зло. И, полагаю, охотники тоже. Надеюсь, Елена напомнит тебе, что Нетронутые ни видеть, ни слышать призраков не способны. А ты, без сомнения, Нетронутый. – Не говоря больше ни слова, папа подхватил портфель и направился к выходу.
Миссис Уилсон озабоченно нахмурилась:
– Немудрено, что ты не хочешь со мной разговаривать. Твой отец и мысли не допустит о том, что ты экстрасенс, скорее решит, что ты спятил.
Я открыл рот, чтобы ответить, но вовремя остановился. Нормальные люди с галлюцинациями не разговаривают.
– Не волнуйся, милый. Рано или поздно он поменяет своё отношение. – Миссис Уилсон похлопала меня по плечу пухлой ледяной ладошкой, слишком реалистичной для галлюцинации. – А после сегодняшнего вечера я уверена, что и ты тоже.
* * *
Разумеется, стоило папе уйти, как позвонила тётя Труди и сообщила, что у неё мигрень. Лично мне кажется, что она просто перебрала с пуншем на вечеринке дочери. Как бы то ни было, мне предстоит провести вечер в компании тёти Елены и Ханны, помогая им с проверкой дома.
– Приходи в офис Елены к шести часам, – напутствовала тётя Труди.
Меньше всего мне сейчас хотелось охотиться за привидениями. Кроме того, папа ушёл на работу: он не узнает, если я останусь дома, так? Я плюхнулся на диван и взял в руки джойстик, чувствуя под пальцами гравировку – Третий пентакль Юпитера и Шестой пентакль Марса с надписями на иврите[2] и стихом из Псалтири. В отношении электроники чрезмерная осторожность совсем не кажется смешной. Духи любят путешествовать по проводам – наверное, поэтому в городе до сих пор в ходу газовые лампы, а автомобили ездят на бензине. В нашей школе даже предусмотрено резервное газовое освещение на случай «инцидента». В домах и офисах использовалось электричество, но его «расход» строго контролировали. Один холодильник, одна стиральная машина, одна сушилка и один телевизор на семью. По закону на каждый электроприбор в обязательном порядке наносился Третий пентакль Юпитера. Больше печатей – лучше, но дороже. Я включил телевизор и выбрал вкладку с играми.
Миссис Уилсон устроилась рядом со мной, наблюдая за происходящим на экране:
– Мой сынишка Джейми любил такие игры.
Я старался не обращать на неё внимания, но мои пальцы сильнее сжали джойстик.
– Я почти забыла… Он приходил домой из школы, бросал свой рюкзак у двери и играл в Атари, а потом до самого ужина делал уроки. – Она так горестно вздохнула, что мне стало почти жаль её. – Ох, как я скучаю по моему Джейми.
На её щеках блеснули полупрозрачные слёзы, и она всхлипнула:
– Впрочем, – она прикоснулась ко мне, отчего по моей коже забегали мурашки, и я вскочил с дивана. – Нам надлежит жить настоящим. Здесь и сейчас, правильно? Так почему бы тебе не быть хорошим мальчиком и не включить для меня «Колесо Фортуны»?
Вот так просто. Она снова чуть не дотронулась до меня. Я выключил игру и включил «Колесо Фортуны». Вероятно, мне стоит снова встретиться с доктором Миджли? Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что я включаю ТВ-шоу для галлюцинации? Я прикоснулся к маминому
