— Не правда. Он точно был здесь. Его присутствие повсюду. Откуда бы иначе Ядвига могла узнать обо мне? Это он ей рассказал про меня. О том, что зовут Элеонорой, рыжие волосы, крылья и на руке родинка… То есть метка. Не понимаю, почему метка.
— Хорошо. Ведьма! Проснись, — сказал Юджин. И старуха открыла глаза. — Сколько лет брату Элеон?
Ядвига задумалась, минуту погодя ответила:
— В то время — чуть старше ее.
— И как же давно он побывал здесь? — спросил Юджин.
— Я не считала лета… — сказала Ядвига. — Но жил он у меня где-то год, или два, или пару месяцев. Не очень долго, но намного дольше, чем вы.
— Как он выглядел? — продолжал Юджин.
— Похож на Элеон.
— Ведьма, а как его звали? — спросил мальчик.
Старуха молчала так долго, что Элеон подумала: может, Ядвига не расслышала вопроса.
— Как его звали? Как звали моего брата?
— Я не знаю, — ответила наконец Ядвига.
— Вы забыли? — спросила Элеон. — Может, у вас где-то записано, я поищу…
— Нет. Не в этом дело. Он не назвал имени.
— Как это? — проговорила Элеон. Ей сначала показалось, что ведьма ее разыгрывает.
— Мы просто… как-то забыли представиться.
— Но вы… вы сказали, что он жил у вас несколько лет…
— Просто, — продолжала ведьма, — забыли… представиться…
— Но это же имя… С помощью него обращаются к собеседнику. Как?.. Это что могло произойти с человеком, чтобы он, живя с кем-то несколько лет, даже не спросил у соседа ИМЕНИ?
— Ты же видишь: она обманывает, — сказал Юджин. — Никакой конкретики в ответах — явный признак лжи. Ведьма ничего не знает о твоем брате, потому что его не существует. А имя твое, скорее всего, она подслушала. Ведьма нарочно тебе сказала про цвет волос, про будто бы метку, которая просто родинка, и про имя. Хотела, чтобы ты на нее работала. И вот ты это и делала. Не нужно тратить время на лжецов.
Из глаз Элеон потекли слезы, и она побежала наверх. Юджин вздохнул и пошел за ней. Через некоторое время девочка перестала плакать и задремала. Юджин тоже улегся спать. И Филипп. В доме погас огонь.
Но Элеон притворялась. С Ядвигой она отважилась поговорить только ночью. Дождь всё еще лил, и молния ударяла в высокое дерево рядом с домом. Элеон осторожно спускалась в темноте, когда молния осветила на мгновение комнату: девочка заметила, что ведьма не спит, а смотрит в ее направление. Элеон вздрогнула, но всё же подошла к Ядвиге.
— Я должна знать правду, — сказала Элеон. — Я очень хочу верить, что у меня был брат, поэтому вы и не убили меня. Но вы ничего о нем не говорите. Неужели Юджин прав и вы меня просто дурачите? Прошу, не надо. Вы единственная, кто может поведать мне правду. Не только о моем брате, но и обо мне. — На больших глазах девочки заблестели слезы. — Я должна разобраться, кем он был, потому что хочу знать, кем сама являюсь. А я этого не понимаю. Не знаю свою историю, свои корни. И вы — единственная ниточка к моей семье. — Тут голос ее сорвался: — Я готова даже остаться с вами здесь навсегда, лишь бы узнать правду! Прошу.
— Но я почти ничего не знаю о нем, — ответила Ядвига.
Голос ведьмы затих, глаза снова глядели в пустоту. Элеон шмыгнула носом. Дождь еще шел за окном, но не мог заглушить тяжелого дыхания девочки, готовой расплакаться. А Ядвига молчала. Ей будто и дело не было до всего этого мира. Будто она давно уже и не жила, хотя тело ее продолжало существовать в этом бренном царстве. Элеон хотела возненавидеть Ядвигу, но не могла. Как злиться на столь печальное создание?
— Он был выше тебя ростом, — вдруг произнесла Ядвига. Элеон удивленно взглянула на старуху. — Но не высокий мальчик или выше среднего. Лицом очень тебя напоминал. Я не сразу это заметила. Но однажды проснулась и увидела тебя, а подумала, что это он, а потом поняла, что его здесь не может быть. Волосы рыжие, прямые, и на руке виднелась та же метка, что у тебя. — Ведьма заметила, что Элеон не понимает значение этого слова. — Метка — знак прикосновения магии, — объяснила она. — У него зеленые глаза, почти твои. Но другие. Он и сам был другим. Думаю, если бы вы оказались в одной комнате, сразу бы поцапались, настолько вы разные.
Элеон молчала. Она внимательно слушала старуху и удивлялась, как столь мертвое прежде существо могло в мгновение преобразиться. Ядвига направила взгляд куда-то вверх и вправо. Глаза ее так изменились, в них стало столько доброты и нежности, что Элеон казалось, будто эта женщина смотрит на кого-то родного в том углу, где росла лишь паутина.
— А еще он обладал острым умом. Очень обучаемый ребенок, если захочет. И он тоже спрашивал меня о светлой магии. Ему хотелось вернуть ее в мир. И он ушел от меня, чтобы продолжать обучаться в Академии. Скольких заманивает в себя Академия! И сколько переломанных душ выпускает…
Элеон нахмурилась.
— Академия — плохое место?
— Нет. Почему же? Она дает шанс стать любому отбросу кем-то. Но, когда отбросов слишком много, а шанс выпадает один на миллион… все мы хотим лишь счастья. И в Академии за него готовы бороться.
— А как… как мой брат вообще попал к вам? — спросила девочка.
— Я знаю об этом немного. Он со мной не был разговорчив. Твой брат бежал из дома вместе с тобой, потому что там его ждала смерть. И после этого смерть преследовала его в облике демона. По той же причине брат оставил тебя и случайно набрел на меня.
Элеон задумалась. Она мало знала о демонах, в основном по рассказам. Знала, что демоны, духи — бестелесные. Что питаются энергией. И да, слышала сказку, где прекрасная королева заперла демона в пещере, а брат королевы предал сестру и убил.
— Вы помогли ему побороть эту злую сущность? — спросила Элеон.
— Нет. Мальчик ушел. И не думаю, что демон оставил ему жизнь. Скорее всего, твой брат мертв.
