— Глупая девчонка. С Лифом ей было бы гораздо лучше.
— Так что, на ней женился Фицуильям?
— С какой стати? — хмыкнул Бертольд. — Он ведь подопечный твоего нового хозяина. Впрочем, ты сам это знаешь. С какой стати ему было жениться на такой, как Элис, обычной судомойке?
— А-а.
— Знавал я подлецов и почище. — Гаспар пожал плечами. — Но откуда ты его знаешь, капитан? Он ведь появился здесь после того, как ты ушел в верха.
— Я услышал о нем, сидя за столом у Торсби. Его светлость так и сказал, что это был его ставленник.
— А что он делал в аббатстве? — поинтересовался Лиф.
— Поговаривают, будто он совершил паломничество в Йорк.
— Да, — подтвердил Гаспар. — Он ушел еще до Святок. Мы тогда жили в «Савойе».
— Так давно? А пришел он в Йорк гораздо позже.
Нед покачал головой.
— Только такой глупец, как он, мог отправиться на север посреди зимы.
— Ага, — подхватил Бертольд. — Герцогиня назвала лорда Марча безумцем за то, что тот поехал тем же маршрутом за своей женой.
— Вот здесь, возможно, и зарыта собака, — высказал догадку Нед. — Фицуильям отлично знал супругу лорда Марча. Он отправляется на север, чтобы повидаться с ней, а за ним гонится муж. Ты уверен, что его доконал именно тиф?
— Так, по крайней мере, я слышал. Но мне ничего не известно об этой даме. Он должен был встретиться с ней в дороге?
Нед пожал плечами.
— Кто знает? Лорд Марч владеет участком земли к югу от Йорка. На Святках герцогиня назначила его супругу, леди Джоселин, одной из своих фрейлин. Вот муж и помчался на север, чтобы немедленно ее привезти, хотя герцогиня сказала, что жестоко заставлять молодую жену отправляться в дорогу в такой холод и что она могла бы приехать к Пасхе. Но этот жадный ублюдок все равно поехал. Видите ли, жалованье фрейлине начинают платить, только когда она прибывает на место. Ему до смерти не хотелось терять денежки, пока она будет мести хвостом на севере до самой Пасхи.
Гаспар хмыкнул.
— Именно мести хвостом. Точная формулировка, судя по тому, что я о ней слышал.
У Оуэна затеплилась надежда. Если окажется, что все и впрямь так просто, что Фицуильям отправился на север, встретился с этой леди Джоселин и заработал серьезную рану от ревнивца-мужа, тогда его расследованию конец и не придется провести февраль на северных дорогах.
— Значит, эта самая леди Джоселин находится сейчас в Кенилуорте?
— Точно, — ответил Гаспар. — Ты увидишь ее сегодня вечером за господским столом среди других фрейлин. А поблизости обязательно будет крутиться лорд Марч.
* * *
Леди Джоселин уставилась в небо скучающим взором, пока ее компаньонка продолжала болтать о погоде. Эта милашка больше пришлась по вкусу Оуэну, чем любовница Фицуильяма. У леди Джоселин была очаровательная детская мордашка — кругленькая, с ямочками и розовым ротиком, — но глаза недобрые. Пока он подходил к ней, она оценивающе его разглядывала, прикидывая, чем он может быть ей полезен. Крошечные губки растянулись в улыбке.
— Миледи Джоселин. — Он отвесил ей поклон.
Она прижала ладошку к груди, почти полностью видной в вырезе модного платья, и на мгновение отвела глаза, но тут же снова принялась рассматривать его с внимательностью хищника.
— Вы гость герцога?
— Я служил старому герцогу, а сюда заехал забрать свои вещи. Теперь я нахожусь на службе у лорд-канцлера.
В ее глазах вспыхнула маленькая искорка. Значит, он вхож во влиятельные круги.
— Ваше имя, сэр?
— Оуэн Арчер, миледи.
— Вы хотели со мной поговорить?
— У меня к вам поручение от… — Оуэн взглянул на компаньонку миледи, а потом снова на Джоселин, — одного вашего старого знакомого.
Дама слегка раскраснелась.
— К сожалению, мои обязанности занимают почти все время. Я слежу за гардеробом миледи, прогуливаю ее собачку в розарии. На это уходит почти все утро до полудня.
— Значит, благодаря этим делам я имею счастье лицезреть очаровательный цвет вашего лица. Что ж, возможно, мне повезет встретить вас во время одной из прогулок. Я тоже часто прогуливаюсь, чтобы побыть наедине со своими мыслями. — Оуэн отвесил поклон обеим дамам и удалился.
Бертольд зашел к нему, когда он собирался пройтись перед сном.
— Пропусти с нами кружечку.
Оуэн покачал головой. Он предвидел, что все напьются до бесчувствия, вспоминая былые дни, и едва сумеют расползтись по своим койкам. На следующее утро он проснется от дьявольского стука в голове, и во рту будет сухо, как в пустыне. Он не желал разговаривать с леди Джоселин в таком состоянии.
— Не могу я больше бражничать, друг мой. Я должен обязательно пройтись перед сном, чтобы спокойно провести ночь.
— Тогда один дружеский совет. Поосторожнее с леди Джоселин. Лорд Марч честолюбив. Он отойдет в сторону, если его дама станет заигрывать с кем-нибудь из всесильных, но только не со слугой, пусть даже тот и ведет себя как лорд.
Бертольд забросил верную наживку. Когда Оуэн оказался за столом рядом с другом, то поклялся про себя выудить из Бертольда то, что нужно, и успеть убраться, прежде чем прошлое нахлынет на него огромной пивной волной. Голова уже и так трещала от выпитого ранее.
— Я бы сказал, что на твой вкус эта дамочка чересчур круглолица и глуповата, — заметил Бертольд.
— А где же лорд Марч, которого следует опасаться?
Бертольд кивнул в сторону стола, стоявшего по левую руку от хозяйского.
— Вон тот лысый и губастый.
Лорд Марч находился в центре внимания всех сотрапезников. Он перегнулся через стол и вопил, раскрасневшись, на какого-то глупо ухмылявшегося лорда. Это был высокий тощий человек, одетый по последней моде: широченные рукава, обтягивающие рейтузы, не скрывавшие, что спор не только поглотил его, но и возбудил.
— Похоже, еще тот тип.
— Сейчас он в фаворе у нужных людей, поэтому лично я не стал бы переходить ему дорогу.
— Гонт покровительствует ему?
— Этот хитрюга знает, с кем водиться.
— Я буду осторожен.
* * *
Утреннее солнце приятно грело Оуэну лицо, хотя воздух был прохладен и резкий ветер продувал насквозь. На ветру шрам на лице горел и кожу стягивало, а необходимость щуриться на ярком солнце только все усугубляла. Агенту архиепископа хотелось вернуться на соломенный тюфяк в комнату Бертольда и отсыпаться весь день, но у него было дело, не терпевшее отлагательства. Проходя вдоль огородных грядок, Оуэн почувствовал на себе чей-то взгляд, но поблизости маячил лишь старый слуга, ровнявший тропинку граблями. Несколько раз бывший стрелок останавливался, чтобы отломать отросток и понюхать знакомую травку. Он любил острые, пряные ароматы. В детстве мать поила его зимой отваром из смеси розмарина и шалфея, чтобы согреть кровь. Напиток она готовила в деревянной миске, которая спустя год еще пахла душистыми травами.
