— Я виню в этом Адель и Джоэла. Я заставлю их заплатить.
Мила успокаивающе подняла руку.
— Я не завидую им за то, что у них есть, и не обижаюсь на них за то, что они создают. Но моей кошке тяжело, и я не знаю, как ей помочь.
Даже имени Джоэла было достаточно, чтобы заставить её кошку поджать верхнюю губу.
Джеймс провёл рукой по лицу.
— Я могу понять, почему ты хочешь увеличить расстояние между собой и ними, если твоей кошке так тяжело. Но переезд в Россию? Это чёртовски далеко.
— Как я тебе говорила, это будет зависеть от того, как пойдут дела между мной и Максимом, — напомнила ему Мила. — Он кажется хорошим парнем. Он бы тебе понравился.
Джеймс фыркнул.
— Не понравиться. Нет, если он заберёт у меня мою малышку.
Валентина уперла руки в бока.
— И если у тебя с этим Максимом ничего не получится, ты вернёшься домой. Да?
— Если моей кошке удастся разобраться со своим дерьмом, да. — Но Мила не предвидела, что это произойдёт в скором времени.
— Дорогая, — начал Джеймс нежным голосом, — маловероятно, что она когда-нибудь простит Джоэла.
— Я знаю. — Мила сглотнула. — Но если бы она нашла счастье с кем-то другим, она могла бы смотреть на Джоэла без желания перерезать ему горло до грудины.
Джеймс поморщился.
— Настолько плохо, да?
Мила кивнула.
— Очень.
Поток русских ругательств вылетел изо рта Валентины, её голос был таким громким, что отражался от стен маленькой комнаты.
— Это он должен уйти. Не ты.
— Джоэл не сделал ничего плохого, — сказала Мила.
Ноздри Валентины раздулись.
— Но не он был рождён в этом прайде, а ты.
— Так же, как и Адель, — отметила Мила. — У неё такое же право быть здесь, как и у меня.
— Ба, — усмехнулась Валентина. — Она слишком слаба, чтобы быть манулом. Милая. Нежная. Нуждающаяся. Стремящаяся угодить. Ваш вид свиреп и силен. Она похожа на потерявшегося щенка.
В некотором смысле, да, она была такой. Кошка Милы тоже считала другую женщину слабой. Но…
— Она — выбор Джоэла.
— Тогда он глуп и не заслуживает моей девочки. — Сверкнув глазами, Валентина отвернулась и захлопнула ящик стола с такой силой, что зазвенели столовые приборы.
Пока её мать пыталась закрыть покосившийся ящик, который, казалось, был настроен оставаться открытым, Мила сказала:
— Не получится, мам. Там что-то заклинило и… — Но дверь легко закрылась перед её матерью, как будто не осмеливалась вызвать её гнев.
— Мила, пришёл твой клиент! — Арчи, старший парикмахер и менеджер, крикнул из зала.
Встав, Мила поправила рубашку, радуясь, что сбежала из комнаты отдыха и от разговоров.
— Мне пора идти. Мой перерыв закончился, и теперь очередь Арчи взять свой.
— Мы не закончили, Мила. Ты придёшь поужинать со мной и своим отцом сегодня вечером, чтобы мы могли ещё поговорить, — заявила Валентина. — Я испеку шоколадный торт «Спартак».
Губы Милы слегка изогнулись.
— Я приду.
С нежной улыбкой Джеймс сжал руку Милы.
— Увидимся позже, милая. Люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. — Выходя из комнаты отдыха в парикмахерскую, она в последний раз помахала родителям на прощание.
Арчи стоял у прилавка, управляя старинным латунным кассовым аппаратом, пока с ним болтала его свежевымытая клиентка. Другой парикмахер, Эвандер, который был сыном Арчи, готовил средства для бритья, в то время как его клиент расслаблялся в кресле с распаренной салфеткой на лице.
На каждом отдельном месте стояли мягкие вращающиеся кресла, большие зеркала в рамке и небольшие полки, на которых лежали расчёски, ножницы и другие инструменты. Дополнительные стеклянные полки были заставлены кремами для бритья, свёрнутыми полотенцами, гелями, восками и другими продуктами. На кирпичных стенах висели винтажные фотографии старых парикмахерских в рамках с надписью «Не волнуйся, со временем они отрастут снова». В центре задней стены, прямо над дверью, ведущей в комнату отдыха, была чёрная наклейка с логотипом компании.
Мила подошла к своему месту и привлекла внимание мужчины в зоне ожидания. Он сидел на чёрном кожаном диване с маленьким мальчиком на коленях. Перевёртыш рысь, Дин, и его племянник Финли, были её новыми клиентами.
— Привет, — просто поздоровалась она.
Дин встал с улыбкой.
— Привет, — сказал он. — Финли нуждается в новой стрижке, как ты можешь видеть.
Мила посмотрела на маленького мальчика.
— Готов?
Как обычно, Финли обнял ногу Дина. Парню никогда не нравилось, когда его стригли.
— Я сохранила для тебя клубничные леденцы, — сказала Мила.
Голова Финли вскинулась, глаза расширились от интереса, и она улыбнулась.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Стоя у парикмахерской, Доминик наблюдал через большое стеклянное окно, как Мила усаживает маленького мальчика на своём рабочем месте. Благодаря Харли он узнал, где работает манул. Он планировал подождать несколько дней, прежде чем нанести ей неожиданный визит, но разговор, который у него состоялся ранее с Эмметом Пирсоном, вывел его из себя. Не только потому, что Розмари так много лгала или потому, что её отец отказывался признавать свою неправоту, но и потому, что Доминик гордился тем, что хорошо разбирается в людях. Он не видел в Розмари этой чёрты безумия. Или это было коварство? Он не был уверен.
Он не мог полностью избавиться от гнева. Ему нужно было отвлечься. Нужно было позволить всему этому дерьму просто уйти. И у него было ощущение, что небольшое подшучивание над этой конкретной кошкой может просто поднять ему настроение.
Он узнал двух других парикмахеров как членов её прайда. И Арчи, и Эвандер присутствовали не только на битве за территорию стаи Меркурия, но и на церемонии Мэдисон и Брекена. Два кота кратко упомянули при нем парикмахерскую, но они не говорили о Миле.
Доминик толкнул входную дверь и вошёл внутрь. Дубовый пол слегка скрипнул под его ногами. С тонкими ароматами цитрусовых, кожи и специй в помещении пахло чистотой и мужеством.
