Она была где-то там. Я все еще ощущал ее присутствие. Куда бы она ни пошла, казалось, что ее настроение стало спокойнее. Я не думал, что у девушки есть власть управлять погодой, но она определенно что-то сделала.
‒ Я свяжусь с тобой через день или два, ‒ сказал я Бо. ‒ А пока просто скажи остальным, что я достаточно близко, чтобы, возможно, выяснить какое-нибудь дерьмо, так или иначе. Я не вернусь с пустыми руками. Если что-то изменится, дай мне знать, ладно? Держи меня в курсе того, что происходит с моим кланом.
‒ Еще бы, ‒ ответил Бо. ‒ Делай, что можешь.
Я кивнул и отключился. Снаружи снова прогремел гром. Это соответствовало моему настроению. Хотелось поохотиться. Я открыл дверь хижины и встал под проливным дождем. Сделав глубокий вдох, я почувствовал запах чего-то мелкого на востоке и чего-то большего в нескольких сотнях метров к югу. Это была лань с двумя оленятами. Мой медведь проснулся. Больше всего на свете мне нужно было обратиться. Магия ведьмы все еще прожигала меня насквозь.
Она что-то сделала со мной. Это было больше, чем просто атака. Она пробудила магию внутри меня, пытаясь сдержать свою собственную. Я резко открыл глаза и осмотрел линию деревьев. Она была где-то там. Не близко, но мой пульс участился, когда я уловил ее запах. Он был чистым и сладким, но содержал намек на что-то более темное… опьяняющее. Когда взошла луна, вдали завыл койот. Но я знал, что сегодня ночью я был самым опасным существом в этом лесу.
Я вернулся к койке и стал ждать. Бо знал, что у меня есть план, и я его выполню. Беда была в том, что я никак не мог понять, гениальный он или провальный. Но все мои инстинкты говорили мне, что ведьма говорит правду. Она не собиралась нападать на меня. Значит, я позволю ей бояться. Я позволю ей думать, что она причинила мне больше боли, чем на самом деле. Чем больше времени я буду проводить с ней, возможно, тем больше мне удастся завоевать ее доверие, и она даст мне зацепку. Немного, но, по крайней мере, хоть что-то. Если это не сработает, я всегда смогу перекинуть ее через плечо и отправиться на север.
Боже. В тот момент, когда появилась эта мысль, мои чувства закоротило. Я представил себе, как ее ноги колотят меня, а упругая попа вздымается, когда я удерживаю ее на месте. Она была бы такой сладкой на вкус, если бы я ее поцеловал. В момент, когда она использовала свою магию, чтобы бросить меня на кровать, я почувствовал, как желание захлестнуло ее. Это заставило ее щеки покраснеть, а соски набухнуть. Мне потребовались все крупицы контроля, чтобы не прижаться к ней губами и не попробовать ее сладость.
‒ Черт, ‒ произнес я, сжимая тонкое шерстяное одеяло. ‒ Это заклинание. Это должно быть ее проклятое заклинание.
Больше ничего не имело смысла. Я не должен хотеть спать с ведьмой. Черт, эта мысль должна была бы вызвать у меня отвращение. Я выбросил эти мысли из головы и попытался позволить запаху дичи к югу от меня занять это место.
Буря утихла, превратившись в обычный дождь на всю ночь. Я смертельно устал, но заснуть не мог. Вместо этого я смотрел в окно и ждал, когда взойдет солнце.
Когда это произошло, у меня уже чесались руки выйти, обратиться и отправиться на поиски завтрака. Мой желудок протестующе заурчал. Но я не мог рисковать. Хотя я уже не мог чувствовать ее запах так сильно, ведьма все еще могла быть там. Если она верна своим словам, то вернется.
И действительно, на рассвете я услышал хруст сухих веток на юго-востоке. Я поудобнее устроился на койке, свесив ноги. Когда дверь хижины распахнулась, я прикрыл глаза от солнца, но лежал совершенно неподвижно.
От нее пахло полевыми цветами и мылом. К этому примешивалось и то опасное нечто, что парило прямо под кожей. Девушка стояла в дверях, одетая в тонкое, свободное, белое хлопчатобумажное платье. Когда солнечный свет падал ей на спину, ткань становилась практически прозрачной, обнажая контуры ее стройного тела. Мои глаза были прикованы к ее бедрам. Я медленно выдохнул, пытаясь успокоить свое сердце, пока разгоряченная кровь текла по венам прямиком мне между ног.
Она захлопнула за собой дверь и направилась ко мне. Через руку у нее была перекинута корзинка для пикника.
‒ Сказал бы, что ты настоящая Красная шапочка, но ты не совсем подходишь для этой роли, ‒ съязвил я.
‒ И ты тоже не волк, медведь, ‒ ответила она.
Ведьма неуверенно шагнула ко мне, ее глаза остановились на моих ногах.
‒ Прости, что разочаровал тебя, ‒ сказал я. ‒ Чтобы ты, черт возьми, со мной ни сделала, это еще не прошло.
Ее глаза расширились от тревоги, но она быстро попыталась скрыть это, облизнув нижнюю губу и фальшиво улыбнулась.
‒ Может быть, ты просто медленно исцеляешься.
‒ Может быть, ты не знаешь масштабов своей силы. А теперь, почему бы тебе не сделать нам обоим одолжение и не привести сюда кого-нибудь, кто действительно знает, что делает.
‒ Нет!
Она сделала глубокий вдох, а затем вернула свою фальшивую улыбку на место.
‒ Нет. Я имею в виду. Я знаю, что делаю.
Она подошла ближе и встала над кроватью. Поставив корзинку для пикника, девушка разгладила платье и скрестила руки на груди.
‒ И каков же твой план, ведьма? Ты собираешься держать меня здесь в качестве заложника?
Только легкая дрожь в уголке рта выдавала ее настоящие чувства. Она была напугана до смерти. В чем я был уверен. Мне просто нужно было найти способ использовать это в своих интересах.
‒ Я принесла тебе завтрак. Там есть фрукты, мясо для ланча, немного куриного супа в термосе. Это немного, но это должно помочь сохранить твои силы, пока ты закончишь исцеляться.
Ее грудь вздымалась и опадала от неровного дыхания. Даже если бы мой медведь не был в курсе ее настроений, не потребовалось бы много времени, чтобы понять, что она лжет. Слава Богу, она на самом деле не ударила меня парализующим заклятьем, потому что было очевидно, что она не имела ни малейшего понятия, как это исправить. Неудивительно, что это так ее напугало. Ранение оборотня нарушит хрупкое перемирие, которое разделяли наши люди. Она знала это, и я знал это. Это был куда худший проступок, чем
