У них сначала всегда буря эмоций. И только потом включается мозг.
Не умею я в дружескую поддержку, от слова совсем. И еще больше не умею быть для кого-то нянькой. Даже когда понимаю, что надо. Прям очень надо. Так что продолжаем изображать психотерапевта для инопланетных сущностей, способных голыми руками вскрыть обшивку космического корабля.
— Но она права, — вздохнул херес. — Мы потеряли все ресурсы. За нами гонятся враги. Сейчас нельзя размножаться…
— Права. Но мы-то тут при чем? — Под ногу попался коварный корень дерева, и я чуть не пропахал носом землю. Помощником я хвостатому был аховым, конечно. Самому кто б помог. — Да и надо ей уже определится — хочет она этого младенца или нет. Если хочет — пойдем одним путём, нет — вторым. Мне не то чтобы совсем без разницы, конечно, но что-то около того.
Пришелец внезапно встал как вкопанный и посмотрел на дерево.
— Опасность? — Я прищурил глаза, стараясь отыскать невидимого противника.
— Нет, еда. — Зэро резко дернул рукой, выхватывая из листьев дерева огромную лиану. Так, не лиану. У лиан нет зубов.
— Еда? — неуверенно уточнил я.
— Да. Пикси говорит, что есть можно. Это аналог земной змеи. По составу примерно так же, — пояснил хвостатый, перехватывая тварь ближе к гипотетической шее. Образина прыснула чем-то неприятно-желтым, благо, в сторону кустов.
— Ядовитая?
Зэро без страха ткнул в зуб змеи пальцем и сунул тот в рот.
— Ээ! Рогатый, никакого суицида! — тут же взвился я. — Мы тут без тебя точно по миру пойдем. Выживальщики из княжичей так себе, как и из беременных неуравновешенных женщин.
— Яд паралитический. На мясо не влияет, главное отделить голову при приготовлении, — отрапортовал пришелец. — У меня хорошая сопротивляемость к биологическим субстанциям. А образец требовался Пикси для поверхностного анализа.
— Сопротивляемость — это хорошо, конечно. Но все равно лучше не рисковать. Сейчас ты, х… хрен бесстрашный, наш транспорт, защитник, добытчик и единственная связь с цивилизацией. Рисковать тобой даже в такой мелочи — не просто глупо, а прям край идиотизма.
— Я… настолько важный? — Вдруг хлопнуло на меня глазами это чудо вселенной.
— Даже важнее… эм… — тут я постарался придумать что-то эдакое, — важнее меня, Марсика и личинки вместе взятых. Вот я точно уверен: если бы у нашей командирши стоял выбор между тобой и всем ранее перечисленным, она выбрала бы тебя.
Хвостатый завис, мечтательно жмурясь. И так же мечтательно свернул змее-лиане шею, закинув ту на плечо и чуть ли не вприпрыжку отправившись дальше. Как мало дитю для счастья надо.
А вот мне чувство собственной значимости ничего не греет. Ни душу, ни жопу. В этот раз ты, Марсель альт Яспис, угодил в ту еще клоаку. Хорошо хоть додумались лететь на планету-курорт и приземлились (приводнились, скорее) около экватора. Сиди мы с обморожением в снегу… легче было бы сдаться и умереть быстро.
Интересно, тётка получила мое сообщение? По идее, должна, но хрен их знает, этих нападающих и их уровень технологий. Вообще, непонятное какое-то образование — то ли военные, то ли хересы. Инициатива ли это нашей управленческой системы или… Или враг при помощи этого вот «режима маскировки» проник глубоко в тыл людей и давно управляет нами из тени?
Да неее… тетка бы знала, если б нами управляли рептилоиды. Наверно. А может она сама — херес? Похоже, мне легче поверить в то, что именно она все организовала, а не в ее неосведомленность. Тем более ей бы пошли рога. Они как там и росли. Детские травмы, ага.
— Я нашел фрукты! — счастливо сообщил мне Зэро откуда то с верхушки дерева. — В них есть нужные витамины! А еще тут есть какое-то животное с мягким мехом!
— Да, да… а мех тут при чем?
— Мастеру Марсику на замену.
Я подавился. Вздохнул. И все-таки спросил:
— Зачем коту в такую жару мех? Пусть проветривается.
— Марсель, — укоризненно (серьезно!? Зэро и укоризненно!?) произнес пришелец, — мех нужен кошачьим для терморегуляции. Не только для обогрева, но и для охлаждения. А еще он защищает кожу от прямых солнечных лучей.
— О. Так ты боишься, что кот обгорит на солнце? Они на такое способны?
— Конечно.
— Век живи — век учись. Только тогда нам надо еще научиться обрабатывать кожу без каких либо технологий и подручных средств, а потом попытаться уговорить кота носить чужую дурно-пахнущую шкуру, — указал я хвостатому на минусы его плана.
Зэро что-то прикинул, по-собачьи опустив голову к левому плечу и почти касаясь того рогом:
— Не обработаем. Не оденет.
— Не переживай, дурила рогатая, прикроем его листьями. Ты лучше фруктов набери, и пошли обратно. У меня ноги еще в самом начале отваливались, а теперь и вовсе суставы начали скрипеть поминальный марш. Да и женщин лучше не оставлять надолго наедине с собой, тем более беременных. Они такого надумают, такого нафантазируют — во век не отмоешься. Причем даже не поймёшь то, от чего отмываться. Ведь все те гипотетические мерзости ты подумал и сделал только в ее голове!
— Тогда… лучше… не оставлять, — кивнул пришелец после перезагрузки.
***
— Вы вовремя, — пока мы отсутствовали, Лорелин не бездействовала, нарезав целую кучу листьев с какой-то бедной пальмы. Видимо, стресс сбрасывала. А еще натаскала сухих веток и всякой ерунды, словно бы для костра. — Что нашли? Я тут недалеко что-то побольше той лужи, откуда мы воду хлебали, обнаружила. Раз пока жива, значит, купаться и даже пить можно.
Выглядела она уже не такой усталой и убитой вселенской несправедливостью. И даже успела ополоснуться, отмыв кровь с одежды и тела, так как волосы были мокрые, но явно не от пота и прочих жидкостей. В отличие от моих.
Да и сама девушка казалась словно посвежевшей и какой-то умиротворенной. Вот всегда знал, что для бабы счастье — в воде. Они вечно то под душем час полощутся, то в ванной по три лежат, словно русалками хотят стать. Похоже, вместе с водой они смывают и мысли. Чем больше мыслей, тем больше смывают. Зато потом голова пустая и весело звенит. Может, мне тоже помыться?
— Тебе нельзя! — взвился Зэро, практически роняя на землю добычу. Благо быстро спохватился. — Первым надо все пробовать мне. Пикси будет вместо анализатора!
— Действительно, возьми вот лучше, эммм…
