ничего не угрожает моей жизни, я могу снова окунуться в мир грёз. Когда же я погасила свет и улеглась, грудь начала грызть совесть. Слишком грубо я обошлась с Дорис. Постаралась забить поглубже ненужные переживания. Легче не строить дружеские отношения с тем, кто делит с тобой одну комнату. Из этого никогда не сможет выйти что-то дельное. У нас слишком разные характеры и истории. Лучше и дальше не давать надежды на дружбу, а пытаться сохранить нейтралитет. В глубине души мне не хотелось причинять боль наивной и немного инфантильной амфибии.
До того момента, как услышала сопение соседки, я успела прокрутить события прошедших дней, не веря, что это всё произошло за столь короткий отрезок времени. Явно надо поскорее убираться отсюда. Может ректор поможет отправиться раньше на практику? Если не получится с этим вариантом, то стоит радикально подойти к вопросу и рискнуть выжить во внешнем мире без законченного образования.
Так я и не заметила, как провалилась в очередной кошмар.
8
Для меня красный ковер, расстеленный на лестнице был проявлением излишнего расточительства. Прошло достаточно лет, как меня привезли к отцу, а я всё не могла привыкнуть к подобной роскоши. И каждый раз, когда оказывалась перед залом для приема, не могла сдержать внутреннего изумления. Мне казалось всё это убранство излишним. Хотя, находясь в самом сердце западного леса, я не часто встречалась с изобилием. Лично я была лишена его и могла только смотреть со стороны.
С отцом я виделась по праздникам или, когда попадалась на глаза кого-то из родственников и вызывала тем самым недовольство. После подобного я посещала родителя для вынесения наказания за очередной проступок. По началу я постоянно попадалась на уловки братьев и сестер, но их частые нападки научили меня терпению.
В этот раз всё было по-другому. Прошло три года, как не стало Дэйры. За это время ушёл один из средних братьев. И я внутренне содрогалась от мысли, какой разговор меня ждёт за дверью.
Для сегодняшней аудиенции меня принарядили — завернули, наверное, в десять слоев разноцветной одежды. Волосы были туго стянуты в пучок, лишь бы их не было видно, потому что многих чистокровных миеров раздражали мои «грязные» волосы, как и моего отца. Иронично выходило, сам не удержал достоинство в штанах, а теперь морщился при виде результата разбавления миерской крови.
Ноги уже начали немного ныть. Так было почти перед каждой встречей, как будто мне мало проблем, так ещё надо заслужить встречу с родителем. Наконец-то дверь приоткрылась, приглашая. И, на деревянных ногах, я медленно зашагала по ступенькам в сторону зала, пересиливая свой страх.
Большое резное кресло стояло на возвышении. На вид молодой человек расслабленно восседал на нём. Его внешность можно было бы назвать приятной и располагающей к себе, если бы не пугающий блеск холодных рубиновых глаз и кровавых узоров в виде листьев Пайрина, расположенных на висках, которые свидетельствовали о переданной силе. Странная тенденция была у нынешнего правителя — оказаться как можно выше. Справа обычно располагался советник отца, но сегодня его место пустовало. С другой стороны, сидело немного со скучающим видом лучшее творение главы рода — Роун, старший горячо-любимый сын, ради которого отец был готов на многое. И из-за этого особого расположения главы, у брата был весьма скверный характер. Он его сдерживал только в присутствии родителя, дабы не упасть в его глазах.
— Пришло время, Ильна исполнить тебе свой долг, — без предисловия начал отец. Я успела учтиво поклониться, прежде чем остановила взгляд на красном ковре и замерла: — Тебе же известно, как у нас выбирается следующий глава? Один ребенок поглощает остальных, тем самым накапливая силы для контроля над кланом.
Я кивнули и бросила взгляд из-под ресниц, стараясь скрыть нарастающую дрожь. На лице Роуна расплылась довольная улыбка. Под бровями горело коварство.
— Я, как великодушный отец, каждому ребёнку перед уходом разрешаю загадать последнее желание, — он говорил это с таким одухотворенным лицом: — Теперь настал твой черёд.
Последняя фраза прозвучала гонгом в моем сознании. Ударила в голову и разлетелась эхом, оставляя после себя оглушающий звон. Как можно было спокойно говорить об этом?
— Конечно у тебя будет время подумать, — заметил отец мое хмурое лицо и списал это на мою нерешительность в выборе. Какая самоуверенность.
— Хорошо, отец, — ответила я. Сейчас лучше сохранять видимую кротость. Никому не дать понять, что на самом деле творится в моей голове, что страх не парализует меня, а заставляет думать и действовать.
Когда я проснулась, ещё было время до начала пар. Чувствовала себя ужасно, как будто не смогла сбежать — вырваться из той жизни. А может и правда не смогла? Сейчас же кто-то преследует меня.
Сердце стучало также гулко, как и во сне. В те времена я была такой храброй. И только слегка надломленной. Лучше бы я действовала тогда осмотрительней. Может удалось бы многого избежать. Но что гадать сейчас, когда прошлое уже произошло и былое время не повернуть вспять. Единственное, что осталось от той непоколебимой девочки, так это желание действовать, когда страх одолевает.
Дорис сладко спала, обнимая подушку, пока я тихо выскользнула из кровати и поспешила привести себя в порядок. У нимфы был очень чуткий сон и мне не хотелось тревожить её раньше времени. Видимо было не суждено ей поспать, потому что петли двери решили, что настал их черед, чтобы дать о себе знать, и заскрипели, когда я уже собранная была готова броситься на встречу новым испытаниям. Перед походом в библиотеку, я решила обратится за помощью к человеку, к которому могла бы прийти с проблемой. Вариан жил этажом выше. Мне пришлось пару раз постучать в дверь, прежде чем её открыл сосед мага. Сонное лицо недовольно зыркнуло.
— Можешь позвать Вариана? — объяснила я причину столь раннего появления.
— Он спит, как и все в этом чертовом здании. — огрызнулся парень, но всё-таки исчез за дверью, а я так и осталась стоять. Спустя пятнадцать минут крепчала уверенность в том, что сосед Вариана просто ушёл спать. Но к моему облегчению снова открылась дверь и теперь на меня смотрело знакомое заспанное лицо мага.
— Что случилось? — охрипшим голосом обратился молодой человек: — Мара, ещё и шести нет. Разве ты не должна быть на лекарской койке?
— Чрезвычайная ситуация. Мне очень нужна твоя помощь, — вытолкнула я просьбу из горла. К кому ещё я могла обратиться за помощью во всей академии? Стоит хоть с чем-то разобраться из
