ты начал орать, помнишь?
– Да! Так я дико на тебя разозлился!.. Стабилизатор ревел!.. Проводка искрила! И я думал только о том, как его скорее отключить!
– Я тебя понимаю, Мик! – Она развела руками. – Поэтому ты и забыл…
– Что я сам, лично нажал на кнопку! И только потом увидел рычаг и вырубил электричество! А ты как об этом вспомнила?
– Ты знаешь, я рано утром села и описала, как всё произошло. Есть такая техника: берёшь и пишешь всё, что помнишь, про какое-то событие из прошлого. И часто всплывают очень важные детали…
– А почему ты вообще решила это вспоминать?
– Так ты же сам сказал, что мы что-то упускаем!
Оказывается, Оле не всё равно, что я говорю. Круто.
– Семёну будем звонить?
– Да вроде рано. Может, просто отправим сообщение?
– Давай!
Мы написали: «Есть ещё одна локация, о которой мы забыли. АИ где-то там». Через минуту пришёл ответ: «Знаю». Мы переглянулись и написали: «Откуда???» Семён ответил: «Всю ночь восстанавливал с другом жёсткий диск». И добавил: «Приезжайте после школы. А я пока спать».
– Я знал, что он не сдастся! – сказал я.
И мы пошли в школу.
Глава двадцать шестая, в которой мы пускаемся в бега
У меня пискнул телефон: сообщение от Максимова. «Тебя ищут. Журавскую тоже. Во что вы влипли?» Я показал сообщение Оле.
– Что делать будем? – спросила она.
– Поехали к Семёну!
– Прогуляем школу?
– А какие у нас варианты? После школы нас могут и не отпустить. И Семён отправится за АИ один.
– Блин. История принимает серьёзный оборот. И последствия могут быть очень неприятными и для нас, и для Семёна.
– Хорошо, – решился я. – Давай позвоним Семёну. Будем ждать его в музее.
Семён поднял трубку после сотого звонка, злой, как комодский варан, и очень сонный. Услышав наши объяснения, сказал, что будет в музее через сорок минут.
– Я думаю, что нам влетит в любом случае, – рассуждала по дороге Оля. – Даже если мы привезём АИ обратно.
Я поёжился. Меня никогда не ругали. И уж тем более не наказывали. И тут сразу такое: путешествия в палеолит, прогул школы! Поиски пропавшей учительницы. Которую я сам куда-то в прошлое и забросил! Ох. Мама будет в бешенстве. Или растеряется и заплачет. Вот это будет полный кошмар!
– Мика! – с сочувствием сказала Оля. – Ну ты чего? Совсем не привык, чтобы тебя ругали?
– Не, не привык, – сознался я, чувствуя неприятный холодок внутри.
– Слушай. – Она помолчала. – Хочешь – возвращайся в школу. Расскажи им всё как есть… Если бы не я, ничего бы не случилось, так?
– Так.
– Ну вот. Вали всё на меня! Ты пытался отключить стабилизатор. Потом пытался вернуть АИ. А что сразу не сознался – ну, меня прикрывал!..
Я покачал головой:
– Не, так не пойдёт. Ну и я ведь тебя не прикрывал – я хотел в прошлом побывать… Это потом мы с тобой сдружились… и начали друг друга прикрывать…
– Ещё в Сунгире, да?
– Ну. Помнишь, как они мне камнем по башке попали? Если бы ты меня не тащила, я бы сел в снег, и всё!.. А я ведь тебе даже не нравился!
– Ну, слушай! Идея, что тебя прирежут, не нравилась мне ещё больше!
Я засмеялся:
– Они б меня не просто зарезали! Они б ещё и сделали из меня сигнализацию. Защищал бы их от злых духов. Или чего они там боялись? Чертей тогда ещё не изобрели, наверное?
Оля расхохоталась.
– А ты меня от копья спас, помнишь? Рванул меня в сторону, я почти упала!
– А помнишь, как мы неандертальцу твоего единорога подарили?
– А как ты сапоги забыл на острове Флорес?
Мы ехали и смеялись, смеялись, смеялись – и так дошли до музея. Вот она всё же дурочка: вали всё на меня! Нет, ответственность пополам. Это будет правильно. И честно.
Глава двадцать седьмая, в которой мы узнаём об островной карликовости и об охоте на гигантских крыс
– Вот там мы были! – Оля показала на отметку «130–28 тысяч лет назад». – Даже не верится…
– Оля, а представь, что они не вымерли! И на Земле живёт сразу три человечества! Неандертальцы, мы и хоббиты!
– Мика, ты новости вообще читаешь? Люди друг с другом-то ужиться не могут! И это называется сапиенсы…
– А вдруг всё было бы иначе? Научились бы договариваться, например?..
– Ну… Было бы круто, Мик!
Мы стояли и удивлялись, что наши знакомцы – сунгирцы, неандертальский дед, крошечная тётенька с Флореса – стали схемой. Они ведь были такими живыми!
– Представляешь, – сказала Оля задумчиво, – вот жили себе люди и знать не знали, что они – этапы эволюции человека.
– Хм… а ведь когда-нибудь и мы окажемся в этой схеме, – ответил я и удивился этой мысли.
– Интересно, каким станет человек через, не знаю, 300 тысяч лет?
Мы задумались.
– Слушай, – спохватился я, – я не успел погуглить. Как так вышло, что и люди, и слоны на Флоресе оказались такими маленькими?
– Это называется островная карликовость, – раздался голос Семёна. – На Флорес пришли обычные эректусы и обычные слоны. Потом уровень моря поднялся, и они оказались в изоляции на сто тысяч лет.
– Привет! – обернулись мы.
– Привет. Бывает, что в условиях изоляции виды становятся гигантами или карликами. Вот на Флоресе так и вышло. Наши хоббиты охотились на гигантских крыс.
– Правда?
– Ага, там крысы были по полтора метра.
– Ой!
– Вместе с хвостом, – успокоил Семён.
– А куда мы сегодня?
– Да, похоже, вот сюда, – и Семён постучал пальцем по знаку вопроса над надписью «Денисовцы».
– А почему у них знак вопроса вместо черепа?
– Потому что черепов пока не нашли. Только зубы и кости. Но зато мы знаем их ДНК.
– И как?
– По дороге расскажу! Пошли!
Глава двадцать восьмая, в которой Семён клянётся никогда не заводить детей
Мы надели коннекторы, привычно сели на пол. Семён запустил стабилизатор. Похлопал по его железному корпусу: давай, мол, не подведи!
– Ты про ДНК обещал рассказать, – напомнила Оля.
Семён уселся на пол рядом с нами.
– Так. ДНК… Черепов не нашли, да. Нашли фрагменты костей. Дай свою тетрадку…
Оля достала свою порядком потрёпанную тетрадь.
– Кости нашли в двух местах, вот тут, на Алтае, – Семён поставил толстую точку, – и ещё вот тут, в Тибете. Из костей выделили ДНК – и обалдели!..
– Почему?
– Ну, потому что по ДНК денисовцы отличаются от нас ещё сильнее, чем неандертальцы. А это значит, что они очень-очень долго развивались в изоляции.
– То есть денисовцы – это ещё один вид человека?
– Именно! Получается, что в палеолите на планете жило как минимум четыре человечества! Разные виды людей!
– Семён, а вот ДНК неандертальцев есть у многих неафриканцев… – начал я.
– Я тебя понял, – перебил он. – ДНК денисовцев тоже есть у современных людей. Только не у нас, а у ребят с Тибета и из Меланезии!
– Это что значит? Сапиенсы и денисовцы м-м-м… смешивались?
– Верно. Вот смотрите. – Он опять взял тетрадку и начал рисовать стрелочки. – Я уже рассказывал, что первые эректусы вышли из Африки 1,8 миллиона лет назад. И дошли аж до Грузии. Потом было ещё несколько исходов – и какие-то группы эректусов добрели до Сибири и заселили часть Азии. Где за миллион лет превратились в денисовцев. В совершенно отдельный вид человека.
– Вот это круто!
– Что-то сегодня он долго считает. – Оля кивнула на стабилизатор.
– Нам просто раньше везло, – ответил Семён.
Тут у меня и Оли – практически одновременно – зазвонили телефоны. Мы показали друг другу экраны. Мне звонила мама, ей – папа. Я похолодел. Что я скажу маме?
– Надо ответить, – сказал Семён. – А то они с ума сойдут.
Я глубоко вздохнул и снял трубку.
– Мама, я жив-здоров, я с Олей, я тебе всё объясню через пять минут! – выпалил я скороговоркой и, не слушая маму, дал отбой. Сердце колотилось.
– …Я перезвоню через три минуты! – закончила разговор Оля.
Семён покрутил головой, оглядывая свой чулан, и ни с того ни с сего сказал:
– А я вдруг понял, что никогда и ни за что не заведу детей!..
Тут раздался знакомый нам БАБАХ, и путешествие началось.
Глава двадцать девятая, в которой я остаюсь без копыта
– Потому что вы – психи. Даже самые умные из вас. – Он взглянул на меня. – Я вас боюсь.
А я волновался за маму. И за себя. Могу представить, что ждёт меня дома. Хотя нет, даже и представить не могу!.. Жуть! Просто жуть!
– Волнуешься? – шепнула Оля участливо. – Держись!
Она пожала мне руку. Мне стало полегче. Прорвёмся. И мы приземлились на каменистую поверхность. Хоть бы разок шмякнуться в стог сена! Хотя какое сено, животных-то ещё не приручили!
– Антонина Ивановна! – заорал Семён.
Вокруг. Опять. Никого. Не было.
Не может быть, подумал я и завопил во всё горло:
– Антонина Ивановна!! Вы где?!
Нас окружали скалы. «Где – где – где!» – отозвалось эхо.
– Антонина Ивановна! – закричали мы все вместе.
– Да что ж вы так шумите? – раздался откуда-то голос нашей учительницы. – Оля, Миша! Детей перепугаете!..
Мы начали озираться, не веря своим ушам. Где она?! Каких детей? Дети – это мы!
Откуда-то из скалы вышла Антонина Ивановна. Взъерошенная,
