Книга Хаос - Анна Карвен

Я с трепетом смотрю вниз на свои обутые в сандалии ноги, прежде чем поднять взгляд на неприступный хребет Таламасса. Сейчас мы находимся прямо у его основания. Все, что я вижу, — это зазубренный камень, отбрасывающий глубокую тень. Мои соломенные сандалии никогда не выдержат такого тяжелого похода.

— Мы поднимемся вверх?

Кайм садится рядом со мной и снимает свои высокие кожаные сапоги.

— Пока ты будешь носить это. Они слишком большие, но я могу набить их тканью. Когда мы доберемся до дубильной деревни, я раздобуду для тебя что-нибудь приличное.

— До дубильной деревни?

— В долине за первым горным хребтом есть небольшая деревня ремесленников Иони, которые умеют выделывать кожу и меха. Ты увидишь.

— тМне кажется, я слышала об этой деревне. Есть место, где наши охотники торговали мехами до того, как пришли мидрианцы и начали требовать животных, на которых мы охотились, в качестве налогов. Есть несколько бродячих охотников, которые все еще живут глубоко в лесу, прячась от мидрианцев. Один из них — мой двоюродный брат. Возможно, они все еще торгуют с Иони. Я хотела бы предупредить их о грядущей войне, но их невозможно найти — если только они сами не хотят, чтобы их нашли.

Жизнь охотника-бродяги тяжела и опасна. Только самые приспособленные и сильные из нас могут это сделать, но их существование помогло всем нам выжить. По крайней мере, раз в сезон бродячие охотники оставляли большой пакет сушеного и соленого жирного мяса на краю нашей деревни, замаскированный таким образом, чтобы мидрийцы его не нашли. Мы тайно передавали вкусные кусочки по кругу, добавляя их в водянистое рагу из муки тама или давая детям жевать их ночью в кроватях.

— Для всех нас лучше, чтобы они были там, а не здесь, — говорила Аная, и мы все знали, что она права.

— Если они так искусны в маскировке, то им нечего бояться мидрианцев. Имперские солдаты не пойдут туда, куда не смогут их лошади.

— Им пришлось бы сжечь всю Комори, чтобы найти их. — Щупальце беспокойства обвивается вокруг моего живота. Что, если они действительно достаточно безумны, чтобы сделать такое?

— Я уверен, что ваши охотники будут…

Воздух вокруг нас становится неестественно холодным. Кайм становится темным и бледным пятном, когда поднимается на ноги, двигаясь так быстро, что на мгновение он фактически исчезает из виду.

Как будто мне не нужно было еще одно напоминание о том, что он не совсем человек.

И он хочет оставить меня себе?

О милостивая богиня!

Мой взгляд прикован к его руке. Она сжата в кулак, и его пальцы обхватывают что-то длинное и прямое.

Это… стрела?

Неужели он просто поймал ее в воздухе?

Милостивая богиня всего сущего!

Я приглядываюсь внимательнее. Это определенно стрела Тигов. Мое сердце бешено колотится. Кто-то напал на Кайма? Они следили за нами?

— Не надо! — я кричу на деревья, яростно гадая, кто мог стрелять в нас — в Кайма. Эта стрела явно была нацелена на него. Мне кажется, я понимаю, почему они выбрали именно этот момент. Они думали, что он уязвим, сидя там на земле. Это был первый раз, когда они смогли прицелиться в него.

Я все это время стояла у них на пути.

Кто бы это ни был… они не хотели убить меня, только Кайма.

Я поворачиваю голову и смотрю на линию деревьев, но никого не вижу. Это должен быть охотник, потому что никто другой не смог бы так спрятаться. Я качаю головой и делаю режущее движение рукой. Стоп. Жестами тигов показываю я. Он опасен. Он убьет тебя.

Стоящий рядом со мной Кайм очень, очень спокоен. Он опускает руку и делает несколько шагов вперед.

— Покажись, Тигландер.

— Не убивай их, — умоляю я, не зная, послушает ли он меня вообще. — Все, что они видят, — это ты и я вместе. Ты должен понимать, как странно это выглядит со стороны. Они ничего не понимают.

Кайм не отвечает. Он стоит на месте, спокойно держа стрелу в левой руке, а его правая рука замерла рядом с клинком — высший хищник, поджидающий свою добычу.

— Выстрелишь в меня так еще раз, и я убью тебя. — Его голос кажется ужасно холодным и грубым, он переходит на язык тигов, чеканя с сильным акцентом. — Не заставляй меня идти за тобой, Тигландер. Амали будет несчастна со мной, если бы я так поступил, поэтому не хочу ее огорчать. Если ты откажешься выйти сейчас, то станешь моим врагом, и это будет разочарованием для всех нас.

Я напрягаюсь. Если это охотник, ему не понравится, когда с ним так разговаривают. И молюсь Селизе, чтобы он не сделал ничего глупого.

Охотники сами по себе опасны, но Кайм находится за гранью их лиги. Как вы сможете сразиться с кем-то, кто обучался быть машиной для убийства и обладает божественными способностями?

Он разорвет наших охотников на части.

— Просто выходи, — тихо говорю я. — В сопротивлении нет необходимости. Мне ничего не угрожает, но тебе будет грозить опасность, если ты не покажешься.

Раздается слабый шелест листьев, а затем из-за густого куста выходит мужчина.

Тигландер. Он высокий и широкоплечий, с загоревшей до насыщенного коричневого оттенка кожей и волосами, собранными в тугие пучки. Густая каштановая борода покрывает его сильную челюсть.

— Руэн?

Я не видела его как следует с тех пор, как он покинул Венасе много зим назад. Мы боялись, что соплеменник умрет в диких верховьях леса, куда большинство наших людей боятся ходить, но, очевидно, он нормально устроился.

Я внимательно изучаю его. Все хорошо, это Руэн, но он кажется другим.

Он старше. Выше. Его некогда долговязая фигура обросла мускулами, и весь он выглядит крепким и закаленным. Его туника и брюки сшиты из пестрой зелено-коричневой ткани, которая помогает сливаться с окружающей обстановкой.

В руке мощный длинный лук из букового дерева. Эта штука может убить оленя за сотню шагов, и все же Кайм просто поймал стрелу, выпущенную из него, прямо в воздухе.

Кайм — чудовище, а Руэн даже понятия не имеет об этом. Я не могу допустить, чтобы моему кузену был причинен вред.

Это он научил меня охотиться на снежных зайцев и свежевать их. Теперь кажется, что это было так давно. Я была всего лишь девочкой на пороге женственности, и вид крови на чистом зимнем снегу вызывал у меня тошноту.

Руэн смеялся надо мной и называл