я со своей стороны также уважаю. Всего пять взломов с кражей данных за двадцать шесть лет службы — очень неплохой показатель!
— Как пять⁈.. — рухнула на своё место уже седая, но всё ещё стройная и подтянутая женщина, — Когда был пятый⁈
— Гильгамеш, насчёт утечки поговорите потом. Ты список оборудования приготовил?
— Конечно, Азраил, всё готово. При ожидаемых масштабах и планируемом потенциале развития нам потребуется около трёх ста девяноста трёх миллионов мировых долларов для инвестиций в оборонный комплекс.
— Треть миллиарда⁈ Невозможно! Все наши основные и оборотные средства насчитывают менее трёхсот миллионов, — опять взяла слово главный бухгалтер семьи. Евстигнеева Светлана Викторовна.
— Я уже украл два миллиарда ми-до* с подставных и теневых счетов «Мирового Торгового Альянса». Все деньги были выведены на счёт частного инвестиционного фонда «Новый Мировой Порядок», пройдя путь не менее чем в сорок тысяч перечислений, разбитые на два миллиона мелких сумм. Их движение невозможно будет отследить в принципе.
(*мировых долларов — жаргонное сокращение)
— Уверен, что все хвосты зачистил? — нахмурился я такой самодеятельности. Гильгамешу было не свойственно действовать без приказа.
— О чём речь, дедуля⁈ Я же Ас! — голос и манера речи Гильгамеша изменились как-то слишком резко, отчего я не сразу понял сказанное. Но зато как понял, у меня волосы на затылке зашевелились!
— Та-ак! Перерыв! — я тотчас подобрался, одним движением мысли закрыв трансляцию конференции. Непонимающие лица женщин тотчас исчезли с экранов, а я переместился в пространство своего фамильяра.
— Азраил? — меня встретил недоумевающий взгляд Мегора. Тот сидел как обычно, попивая демонический алкоголь, больше похожий на химическое оружие, и читая при этом учебник по астрофизике.
— Ничего. Сиди, — жестом успокоив старика, я двинулся к свой «кладовке», как называл её насмешливо один непоседливый обормот.
Вошёл внутрь, быстро преодолел её насквозь, после чего вскрыл защитную оболочку генераторной, пройдя помещение насквозь. После чего оказался в ещё более защищённом месте — рядом с квантовым ядром — установки диаметром в тридцать метров, занимавшей помещение до самого потолка!
(Как десятиэтажное здание! Такие ядра в прошлом мире ставили на корабли класса «титан» или авианосцы сопоставимого размера, достигавшие в длину двадцати километров!)
— Ага… вот оно что, — всего один взгляд на само ядро позволил мне проанализировать его суть, оценив слой вероятностей, — Непослушный внук забрался в дедушкину машину, чтобы сгонять с ним до гаражей! Эй, а ну вылазь, паршивец! Щас дед тебе уши отрывать будет!
Стукнув особенным образом по корпусу квантового ядра, я выпустил немного своей силы.
— А-а-у! Больно же! — тотчас очнулся от притворного сна голографический проектор и передо мной соткался образ вечного подростка. Сына Мираки — ещё одной пешки богов, представленной цифровой формой жизни, и моей приёмной дочери, живого корабля, обладавшего душой, — Дед, ну чё ты быкуешь опять? И вообще, почему мне больно⁈ У меня же нет ни тела, ни болевых рецепторов!
— Я(!) быкую⁈ — я тотчас схвати голограмму за ухо.
— Ая-яй-яй! Бо-ольно! — привстал на носочки голографический внук, подтягиваясь за моей рукой, — Да как эта хуйня вообще работает⁈
— Ты совсем прихуел, внучок⁈ Ещё и материшься перед дедом?
— Ты тоже материшься!
— Мне можно — я твой дед! Ты какого хера тут забыл⁈
— Ая-я-яй! Боо-ольно! Оторвёшь же!
— Отвечай, паразит, а то башку откручу!! — напустил я угрозы в голос и выражение лица.
— Меня папа отпустил! Он меня сюда и спрятал!
— А мать в курсе? — прищурился я. Сомнительно, чтобы Калипсо (я её так назвал когда-то) отпустила непоседливого первенца в такое опасное путешествие.
— Нет, конечно, а то бы она давно отцу код на изнанку вывернула!
— Тьфу ты… — отпустив голограмму, отошёл на шаг назад. Оглядел паршивца ещё раз с ног до головы, после чего порывисто сблизился с ним и со всей силы обнял, — Рад тебя видеть, внучок! Ну, вот и что мне теперь с тобой делать?..
— Что делать, что делать… не бросать больше…
— Эй! Я вас не бросал! — отстранившись, взглянул в чуть прозрачные глаза голограммы, — От меня вообще мало что зависело — я даже не знал, проснусь ли ещё когда-нибудь. Ты в курсе, сколько вообще времени прошло?
— Неа. Я в архиве сидел.
— Примерно восемьдесят лет. Мне так сказали — сам прока не проверял. Возможности не было.
— Ну о. к. чё, — пожал плевами вечно молодой ИИ, сам решивший таким оставаться, — Вроде немного.
— Это тебе немного. А мои дети уже девятый десяток разменяли, если живы вообще. Да и потом, мало ли что могло произойти за то время, пока я отсутствовал⁈ Революция, предательство, новое вторжение…
— Ну, так давай до дома сгоняем! Делов-то! Ты же как-то гулял по другим мирам раньше? — голограмма откуда-то достала такие же голографические семечки, начав их смачно лузгать, словно гопник какой.
— Гулял, да. Способ, в принципе есть, но пока не могу — здесь какая-то жопа. Очередная. Пока не разберусь что к чему, дёргаться не стану — чревато последствиями.
— Ой, да что они тебе сделают, деда⁈ Ты же сильный!
— Не мне — другим, — вздохнул я тяжко, — Всю планету могут на фарш пустить.
— Да и хер с ними! — сплюнул очистки от семечек оболтус, уже напяливший на свой образ бейсболку задом наперёд, косуху и рваные джинсы. И даже пирсинг на лицо нацепил, паразит! Голограмма благодаря мне теперь напрямую отражала самосознание моего внука, потому и менялась — он продолжал учиться, впитывая море информации из местной сети, постоянно развиваясь.
— Не «хер»! Мы на моей родине… мой это мир, внучек.
— Иди ты!.. Так это же в корне меняет дело! А ты, деда, в какой стране жил? Ну-ка, где там исторические архивы?..
— Да погоди ты с
