снова и снова подшучивать друг над другом. Мы, бывало, прятали свои вещи в таких иллюзиях, и чтобы обнаружить заклинание, требовалось некоторое время осматривать пространство, пытаясь засечь магию.
Еще мы изучили легкую магию огня, учась поджигать предметы силой мысли, с этим, правда, было очень трудно, так как пламя следовало контролировать, не давать ему погаснуть или разрастись. Запускать огненные шары и струи Ридли нас пока не учил.
— Пока я не буду уверен в том, что вы не прикончите сами себя, ничему подобному учить вас я не собираюсь! — заявил он.
Это было правильно, так как даже с тем, что мы умели, были проблемы. Все-таки мы — не гении. Хотя Янко справлялся с магией очень даже хорошо, лучше нас с Эриком в несколько раз. Он мог колдовать гораздо дольше и быстрее, за что Ридли его очень хвалил.
Мы стали чаще бывать с нашим учителем во время починки им каких-то приборов и экспериментов, к которым раньше он нас не подпускал. Не знаю, возможно, он считал, что за год мы достаточно повзрослели? Но самое интересное все равно стало происходить только на третий год нашего здесь пребывания…
* * *
Тренировки усложнялись, мы учили новые заклинания, совершенствовали уже изученные. Со временем Ридли стал разделять некоторые дела между нами. Например, Эрика он отправлял заниматься на тренажеры, которые мы смастерили. В это же время я находился рядом с учителем, когда он что-то снова ремонтировал, собирал или разбирал. Это были, как украшения, так и странные, разнообразные приборы. Сам Ридли не очень любил технику, считая ее ненадежной, но, тем не менее, это не мешало ему постоянно приносить ее из других измерений, в которые он наведывался раза три на неделе.
Я должен был помогать и запоминать, в конце всегда была проверка усвоенного. Янко же зачастую просто садился где-то с книгой, которую внимательно изучал. Поясняю: Ридли с самого начала раздал нам специальные браслеты-переводчики, с их помощью мы могли читать и понимать любые слова практически любого языка. Надо сказать, что ощущение необычное, странное, вот ты смотришь на то, что никогда не видел, а потом вдруг можешь это прочитать и даже понять. К слову сказать, я понял, как Ридли мог понимать нас — браслет-переводчик работал в обе стороны, то есть носивший его был также понятен для окружающих, даже если у них самих браслета не было.
Кстати, Эрик иногда ворчал:
— Ридли! Вот почему я должен тут тягать штангу, а Янко вон вообще просто сидит с книгой своей?
— Потому что он умеет читать! — отвечал наш учитель. — Не отвлекайся!
— Но я тоже умею читать! Кто ж этого не умеет!
— Хочешь поспорить об этом?
Наш учитель сразу понял, что Эрику просто лень работать, а доказал он ему это очень даже просто: взял на пару дней его от работы физической и нагрузил умственной. Эрик ретировался и более на свои упражнения не жаловался.
Как я уже говорил, наши успехи в области магии сильно рознились, мы с Эриком мало что могли сделать и колдовать непрерывно могли, от силы, минут десять. Ворчание и препирательство по поводу «несправедливости» еще продолжались месяц, пока Ридли не взял всех нас в лес. Там мы кое-как, по протоптанной дорожке дошли до поляны, полностью очищенной от деревьев. Все вокруг было обуглено, черно, тут и там стояли обглоданные огнем пни и толстые бревна. Мы смотрели на это пожарище с восхищенным недоумением. Посреди этого поля стояла пара сосен, еще не тронутых огнем. Видеть нечто подобное было странно, так как вокруг дома Ридли был самый густой и непроходимый лес из всех, что я видел. Деревья стояли здесь друг к другу так близко, что во многих местах нельзя было и протиснуться.
— Кто из вас, господа, может сказать, какой человек совершил подобное? — спросил Ридли.
Мы промолчали. У меня предположений не было.
— Тогда смотрите внимательно! — провозгласил Ридли. — Янко, покажи-ка нам, чему ты научился!
Янко вышел вперед, вытянул перед собой руки, через секунду перед его ладонями появился свет, затем пламя, собравшееся в шар. В следующий момент Янко слегка согнул руки и как бы оттолкнул шар от себя. Тот с огромной скоростью устремился к деревьям и, взорвавшись, объял их пламенем.
— Достаточно! — скомандовал Ридли.
Янко принялся колдовать и пламя постепенно исчезло. Все это заняло меньше двух минут. Мы с Эриком смотрели на друга, как на Бога. Наши челюсти отвисли, а глаза раскрылись широко-широко.
— Вот поэтому он читает книжки, — пояснил Ридли.
Мы поняли его посыл, больше не возмущались, даже наоборот — удвоили усилия, стараясь достичь подобного результата. Тогда я понял, куда Ридли уходил с Янко последний месяц и зачем. Подумать только, я даже не догадывался, что Янко так в этом преуспел, он специально не показывал свой результат на максимум при нас, чтобы устроить такое вот показательное выступление.
Как сказал потом Ридли, результат его превзошел все ожидания. Мы так хотели догнать друга и стать мастерами, что готовы были заниматься день и ночь, так, что нашему учителю приходилось, чуть ли не силой, загонять нас спать. Мы учились и тренировались, выкладываясь по полной, наращивая свою мощь и лимит заклинаний. Сделав резкий скачок от привычности до страстного желания, наше мастерство росло очень быстро. За год мы достигли многого. Год был самым интересным, потому что каждое новое достижение приводило нас в восторг, делало нас счастливыми, давало силы и стимул двигаться дальше.
* * *
Четвертый и пятый года мы продолжали совершенствоваться. Уже стали видны результаты наших трудов. Эрик, пусть и не был силен в магии, прекрасно владел оружием и в рукопашном бою мог, порой, одолеть даже Ридли (конечно, если тот поддавался).
Янко был самым искусным из нас по части магии, как и всегда. Несмотря на его немоту, с нашим учителем они отлично друг друга понимали, теперь мне не приходилось постоянно переводить его жесты, их теперь понимали и Эрик и Ридли, что не могло ни радовать.
Я остался средним, умел много чего, но ни в чем не мог достичь слишком больших высот, не хватало стараний, сил, уверенности, желания, сосредоточенности и внимания. Зато мне, на общее удивление, прекрасно удавалось одно заклинание, и скажу, не хвастая, что даже мой учитель и Янко не могли сделать чего-то подобного. Этой моей особенностью стало умение превращаться в практически любое животное или даже человека (хотя в человека я, на самом деле, превращаться смог только спустя долгое время). Именно не принимать
