справа занавесочками нарезаны штук шесть закутков с топчанами — видимо, тут и происходили сеансы этой самой магнитотерапии.
— Никого, — сказал Афоня, осмотрев первые закутки, а Игнат ответил эхом, заглянув в следующие, — и тут тоже.
— Зато у меня кто-то живой есть, — сказал я, дойдя до самого окна.
Там на диванчике лежал и спал товарищ в белом больничном халате. Приглядевшись немного, я его узнал — это был врач с труднопроизносимой среднеазиатской фамилией, который принимал меня в обед.
— Эй, — дернул я его за ногу, — вставай, не время спать.
— Ким, гаерда, нима (что, где, чего), — пробормотал он видимо на своем среднеазиатском языке, но тут же перешел на великий и могучий, — вам чего тут надо?
Мы переглянулись и право вести переговоры как-то само собой перешло в мои руки.
— Ты тут давно спишь-то?
— С вечера, — покорно признал он за нами право спрашивать, — домой не пошел, потому что устал очень.
— Подземный толчок, значит, мимо тебя прошел?
— Это землетрясение что ли? Оно же днем еще случилось…
— Была вторая серия, с полчаса назад, — пояснил я, — свет и мобильная связь пропали. Вдобавок делись куда-то почти все обитатели санатория.
— Правда? — он тут же полез за телефоном, включил его и убедился, что связи действительно нет.
— Тут бывает такое, — зевнул он, — два года назад почти то же самое — все починили к утру.
— И люди тоже пропадали?
— Нет, люди на месте остались, — тут до него, наконец, дошли мои слова. А что, совсем никого нет?
— С тобой семеро будет, — ответил я, — кто остался. Больше ни души.
— И мобилки не работают?
— Ни один оператор, — подтвердил я, — от МТСа и до Теле2.
— Проводную связь еще можно проверить — тут где-то городской телефон стоял.
Он прошел дальше по коридору, открыл дверь в кабинет начальницы — там действительно на ее столе стояло целых два телефонных аппарата.
— Нет гудка, — сообщил он, проверив их по очереди. Ну значит не судьба… стой, — тут же добавил он, — мент же еще тут должен быть… полицейский то есть. Который народ опрашивал в связи с убийством.
— Где? — тут же спросили все мы трое чуть ли не хором.
— На третьем этаже он сидел, в тренажерном зале.
— Пошли посмотрим, — опять хором высказались мы.
Глава 7
Продолжение банкета
Продолжение банкета
Третий этаж главного корпуса был пустынен ничуть не меньше, чем второй.
— Вон там, в конце коридора этот зал, — показал пальцем врач, — да, меня Анваром зовут, а вас как?
Мы представились по очереди, а потом передвинулись в конец коридора. Дверь оказалась не заперта, и мы вошли внутрь довольно обширного помещения. И я его узнал — тут вчера пилатесом занимался. В дальнем конце зала кучей были навалены резиновые коврики, кои брали люди, занимающиеся упражнениями. Чтобы коленки в пол не упирали. И на этой куче лежало некое тело и храпело.
— Еще один Робинзон нашелся, — сказал я, — давайте будить.
Робинзон проснулся от первого же прикосновения моей ноги к его телу — рывком сел, протер глаза и задал вопрос, аналогичный анварову:
— Вы кто такие?
— Пациенты санатория, — ответил я, — ты тоже второе землетрясение проспал?
— Какое еще землетрясение? — он быстро поднялся, оглядел каждого из нас, насколько это было возможно в лунном свете из окон, и продолжил по теме, — первое помню, я тогда возле Ленина стоял. Второго не было…
— Было, — заверил я его, — с полчаса назад примерно. После этого ни света, ни связи в санатории не стало. И постояльцы куда-то делись…
— Ну допустим, куда они делись, это я могу сказать, — ответил мент, — меня кстати Григорием зовут…
После очередного представления друг другу он продолжил:
— Экскурсию же вчера вечером организовали. В Подгородец — два больших автобуса уехали. Наверно не успели просто вернуться.
— Хотя бы одной загадкой меньше, — облегченно вздохнул я, — а ты почему тут остался?
— А не всех опросить успел в связи с этим делом… — заявил Гриша, — вот и заночевал тут. Связь, говоришь, вырубилась? Надо проверить мою рацию — она же не зависит от вышек, вдруг работает.
— И где у нас рация? — спросил Афоня.
— В УАЗике, на площади.
— Ну тогда пойдем у УАЗику, — предложил я, — заодно со всеми остальными познакомишься.
Мент Гриша упираться не стал, и мы уже вчетвером выбрались через полуподвал на свободное пространство.
— Принимайте пополнение, — первым делом сказал я двум женщинам и Толику, они так и стояли тут под развесистой березой, — к нам присоединились Анвар и Гриша, врач и полицейский. А это Ирина, Вера и Анатолий.
Они сдержанно кивнули друг другу, после чего мы опять обогнули здание и оказались среди клумб и аллей, ведущих к памятнику. Чуть в сторонке от Ильича стоял синий милицейский УАЗик с проблесковым маячком на крыше. Гриша открыл водительскую дверь и взял лежавшую на торпеде рацию.
— Первый-первый, ответь шестому, прием, — сказал он тут же в микрофон и переключил рычажок, но ответом нам было только сухой шелест, как будто куча листьев падала на землю. Большая куча на твердую землю.
— Не отвечают чего-то, — пробормотал Гриша, — может спят, времени-то сколько натикало?
— Половина двенадцатого, — ответил я, — включив смартфон.
И в это время опять завыл волк… как бы даже не один, а минимум трое… и гораздо ближе, чем в первый раз.
— Только этого нам еще и не хватало, — вполголоса сказал Афоня, а девушки испуганно начали жаться поближе к УАЗику и представителю власти.
— Спокойно, граждане, — веско ответил всем представитель власти, — предлагаю не бегать в потемках по всему санаторию, а дождаться утра. Там может все и само собой наладится…
— Я в свой корпус не пойду, — твердо заявила Ирина, — там темно и страшно…
— И я тоже, — присоединилась к ней Вера.
Мужчины промолчали, не желая выказывать слабость перед женским полом, но по всему видно было, что им тоже не хочется бегать наперегонки с волками.
— Можете
