способом достижения их единственной цели ("расовой справедливости" через "расовое освобождение", которое является концом расизма) является полная социальная, культурная и системная революция, которую ведут и направляют те, кто обладает критическим сознанием расы. То есть в теории расизм может быть покончен объединенной тотальной расовой большевистской революцией и антирасистской культурной революцией под руководством теоретиков критической расы, предположительно опосредованной на ближайшей стадии диктатурой антирасистов, параллельной марксову понятию "диктатура пролетариата". Это утверждение звучит экстремально, но если учесть, что Ибрам X. Кенди призвал к принятию антирасистской конституционной поправки, которая установит новую неподотчетную ветвь власти, наделенную именно такими полномочиями, то все становится ясно. Мы вернемся к этому вопросу более подробно в главе 4, когда будем обсуждать марксизм. Пока же постоянство расизма в Критической расовой теории - это в основном особенность следующего постулата, который мы рассмотрим, - тезиса Белла о конвергенции интересов.
Тезис о конвергенции интересов
Тезис о конвергенции интересов был первоначально сформулирован Дерриком Беллом и характерен для его параноидального и циничного историко-правового ревизионизма американского законодательства, особенно в эпоху гражданских прав. Он настаивает на том, что белые (как расово доминирующая группа в обществе) не предпринимают никаких действий, законных или иных, чтобы помочь другим расам, особенно черным, если это не отвечает их собственным интересам. Более того, именно собственные интересы являются главным интересом белых при принятии мер, и поэтому они склонны проводить любые изменения таким образом, чтобы в итоге укоренить, увеличить или просто замаскировать проблемы других расовых групп. То есть интересы белой доминирующей расовой группы и группы, которую она считает достойной расширения прав и возможностей, должны совпадать, чтобы любые действия имели место, и результаты этого совпадения интересов почти всегда таковы, что действия, которые выглядят как предпринятые для достижения лучших расовых результатов (или истинной расовой справедливости), как правило, сохраняют расизм или усугубляют его. Это, конечно, очень параноидальный и циничный способ думать о расовом прогрессе.
Тезис о конвергенции интересов впервые получил значительное развитие в книге Белла 1970 года "Раса, расизм и американское право", где он был использован для переосмысления дела "Браун против Совета по образованию города Топека" как принятого в интересах белых. Белл полагает, что в 1950-х годах, когда было принято это решение, белые находились под давлением, чтобы увеличить торговлю и выставить себя в выгодном свете перед коммунистами времен холодной войны, которые использовали сегрегацию и законы Джима Кроу против США в качестве пропаганды в пользу глобального коммунизма - интересная вещь, которую хочется защищать. "Во-первых, - пишет Белл, - решение по делу Брауна обеспечило немедленное доверие к борьбе Америки с коммунистическими странами за завоевание сердец и умов новых народов третьего мира" 41 Таким образом, школы были десегрегированы не для улучшения расового равенства, а для удовлетворения антикоммунистических интересов белых американцев, и в результате дело Брауна против Совета по образованию привело к появлению новых проблем для чернокожих, а не к решению существующих. Другие авторы Критической расовой теории, в том числе ученица Белла Кимберле Креншоу, повторяют решение по делу "Браун против Совета по образованию" как ключевую отправную точку для размышлений Критической расовой теории об американском праве с тех пор. (В качестве примечания стоит отметить, что теория критической расы в буквальном смысле развивалась в значительной степени благодаря возражениям против десегрегации школ).
Ричард Дельгадо и Жан Стефанчик зашли гораздо дальше циничного анализа тезиса о конвергенции интересов, выведя его из почти полностью материалистических (старых социалистических) корней Белла:
Вторая особенность, которую иногда называют "конвергенцией интересов" или материальным детерминизмом, добавляет еще одно измерение. Поскольку расизм отвечает интересам как белой элиты (материально), так и рабочего класса (психологически), у широких слоев общества мало стимулов для его искоренения. 42
Это шокирующее заявление. В нем паранойя и конспирология Критической расовой теории, очевидно, снова поднимают свои уродливые головы. Для Дельгадо и Стефанчика это не только обвинение в том, что люди, занимающие "доминирующие" структурные социокультурные позиции, не будут помогать тем, кто находится в структурно "маргинализированных" социальных позициях, если это не отвечает их собственным интересам (и поэтому часто делают это с трудом), как это было у Белла. У них также нет никакой мотивации к морально мотивированным действиям в их интересах - по сути, их структурно "доминирующая" социальная позиция не позволяет им заботиться или даже осознавать, что они должны заботиться о неравенстве, от которого они якобы "выигрывают". Это поистине ядовитое и клеветническое обвинение, которое с тех пор приносит много плодов теоретикам критической расы, поскольку позволяет теоретикам критической расы утверждать, что все, кто не выполняет их просьбы, должны иметь глубоко эгоистичные мотивы, которые они, вероятно, даже не осознают.
Большая часть Критических исследований белизны берет свое начало и развивается на основе этой особенно циничной и параноидальной предпосылки Критической расовой теории. Как утверждает Робин ДиАнджело, "если я не знаю о барьерах, с которыми вы сталкиваетесь, то я их не увижу и тем более не буду мотивирован на их устранение. Я также не буду мотивирован на устранение барьеров, если они дают мне преимущество, на которое я чувствую себя вправе". 43 Она также добавляет: "Многие цветные люди стремятся научить белых расизму (на их собственных условиях) и предлагают нам эту информацию на протяжении десятилетий, если не столетий. Только наше собственное отсутствие интереса или мотивации мешает нам получить ее". 44 Барбара Эпплбаум в книге "Быть белым, быть хорошим" пишет: "Хотя определение белизны трудно сформулировать, все согласны с тем, что белизна - это социально сконструированная категория, которая нормализована в системе привилегий так, что воспринимается как должное теми, кто извлекает из нее пользу". 45 Позже она добавляет, ссылаясь на книгу Шеннон Салливан "Разоблачение белизны": "Как ясно показывает Шеннон Салливан, белые практики настолько привычны, что белые люди часто не осознают лежащую в их основе установку, которая их мотивирует. Белые практики - это бессознательные привычки, которые способствуют формированию и укреплению расистских систем". 46
В соответствии с этой токсичной доктриной даже то, что требует теория критической расы, - стать "антирасистом" - отвечает интересам белых, а потому может быть цинично истолковано как еще одно проявление расизма, вновь утвердившегося и укоренившегося. Об этом говорится не только в книге ДиАнджело "Хрупкость белых" 47 и в книге Эпплбаум "Быть белым, быть хорошим", где она пишет: "Согласно второму смыслу соучастия белых, быть хорошим белым - это часть проблемы, а не решение системного расизма" 48 , но и в шокирующей книге Шеннон Салливан "Хорошие белые люди", которая занимает всю книгу. Аргумент заключается в том, что такие "антирасистские"
