ней неожиданно обнаружились способности к иностранным языкам. Жаль, что она узнала про это своё качество только лишь здесь, в Италии. Знай про свою предрасположенность к изучению иностранных языков ещё в России – кто знает, не связала ли бы она тогда свою жизнь с профессией, требующей знания иностранного языка.
Особые меры предосторожности приходилось принимать в связи с нелегальным пребыванием Юлии в стране. Первое время она передвигалась по городу только вместе с Антонио. Он показал ей большой парк, идеально подходящий для уединённых прогулок подальше от полицейских патрулей. Антонио строго наказал, чтобы она гуляла только здесь и нигде больше, в противном случае её задержат и депортируют в Россию.
Юлии, конечно же, не понравился запрет деда, ведь она привыкла гулять сама по себе. Однако страх быть возвращённой на родину вынудил её послушаться старика и не выходить за обозначенные им границы. Ещё бы ей не бояться – от одних лишь только воспоминаний, сколько ей пришлось попотеть, чтобы въехать и остаться в Италии, не по себе делается.
Антонио предупредил, что если их остановят полицейские, то с ними будет разговаривать он один, Юлия же должна будет стоять и молчать. И надо же такому случиться – однажды их остановили двое полицейских и поинтересовались статусом Юлии. Дед необычайно разволновался и принялся настолько эмоционально разговаривать с ними, что уже собиравшиеся увести Юлию в участок полицейские махнули рукой да и отпустили её с Антонио восвояси.
После того случая дед строго-настрого запретил ей бывать в том районе, где их остановил патруль. Очень жаль, слишком уж это место интересное для Юлии – ведь там находится рынок, где можно недорого купить разные и такие нужные в быту вещи.
Юлия вынуждена была почти всё время находиться дома, что очень её угнетало. Она задыхалась, словно птичка в клетке, душа рвалась на улицу, на свежий воздух, к солнцу! Она скучала по родине, сыну, сёстрам. Однажды не выдержала и уговорила деда отпустить её одну в Неаполь навестить сестру.
Антонио, видя, как тоскует Юлия, нехотя, но всё-таки согласился. Так Юлия впервые совершила в одиночку самостоятельное путешествие по стране. Впоследствии она за всё то время, что будет находиться на нелегальном положении, посетит Неаполь семь-восемь раз. И её ни разу не остановят служители закона, не задержат за нарушение миграционных правил. Везучая Юлия, как это ещё можно объяснить.
Дед с пониманием относился к желанию женщины временами видеться, общаться с сестрой и соотечественницами. Надо сказать, русская диаспора от других выгодно отличается хотя бы уже тем, что на чужбине русские тесно общаются и всячески поддерживают друг друга. Понятно, что поездки в Неаполь помогали скрасить однообразную жизнь Юли, расширить круг её общения и позволяли быть в курсе событий, происходивших как на родине, так и в среде её коллег, приехавших в Италию на заработки.
Обитающие в Неаполе и его окрестностях россиянки собирались по четвергам и воскресеньям в доме у одной престарелой итальянки. Вернее, у её сиделки Розы, живущей в бабкином доме на полном пансионе со своими двумя детишками-подростками, о проживании которых в доме бабка даже не подозревала, и умудряющейся при всём при этом получать с бабушки неплохие деньги за уход, который она, признаться честно, толком и не осуществляла. К Розе прочно пристало прозвище «Роза пять евро». Так профессиональное сообщество окрестило её за то, что Роза, распоряжаясь бабушкиной жилплощадью как своей, пускала соплеменников в дом на ночлег, беря с каждого за ночь по пять евро. «Роза пять евро», преследуя собственную выгоду, никогда не отказывалась от того, чтобы россиянки свои встречи проводили у неё, – ведь остававшиеся после застолья продукты и напитки целиком доставались ей.
Как же проходят сами эти встречи?! Собравшиеся женщины рассаживаются дружной компанией за столом, выставляют принесённое с собой угощение и общаются от души, делятся новостями, обсуждают разные вопросы, рассказывают, что, с кем и когда произошло, не забывая время от времени произносить тосты и закусывать.
Разговор частенько заходит об обязанностях баданте – так итальянцы называют сиделок. Поскольку присутствующие женщины, в подавляющем своём большинстве, являются сиделками (лишь малая их часть домработницы), то между ними нередко разгораются жаркие дискуссии на тему, коим образом надлежит исполнять обязанности сиделки, чтобы, по возможности, трудиться поменьше, а зарабатывать как можно больше.
Так чем конкретно занимаются баданте?! Главная их обязанность заключается в заботе и уходе за человеком, не способным самостоятельно обслуживать себя в силу престарелого возраста, болезни или иных причин. Уход и забота ни много ни мало включают в себя приготовление еды и кормление; помощь в гигиенических процедурах; уборку и выполнение домашних обязанностей, а также прогулки, развлечение и оказание подопечным моральной поддержки. Можно лишь догадываться, как много сил и времени отнимает у баданте выполнение необъятного круга возложенных на них обязанностей! А какую выдержку и терпение должен иметь этот самый баданте, чтобы урезонить порой не совсем адекватного опекаемого! А каково преодолевать свойственное людям чувство брезгливости и не впадать в депрессию от малопривлекательного труда и тоски по семье и родине?!
Помимо обсуждения особенностей нелёгкого труда сиделок, женщины, конечно, говорят и о многих других вещах. Некоторые из присутствующих настолько интересные рассказчицы, что их невольно заслушиваются, как только они начинают говорить. Другие привлекают внимание окружающих своей интересной, необычной судьбой.
Так, у присутствующих искренний интерес вызывала отличающаяся яркой внешностью молодая женщина Василиса. Эта успешная предпринимательница в России неожиданно обанкротилась, не смогла вернуть банку взятый кредит. Погоревав, поехала на работу в Италию в надежде заработать денег и погасить долг перед банком.
Вживание Василисы в итальянскую действительность протекало сложно: своему девяностотрёхлетнему работодателю она решительно заявила, чтобы он звал её Василисой и никак иначе. Дед впал в глубокий ступор. Ещё бы! Каково престарелому итальянцу произнести необычное для его уха имя! Да пока он выговорит диковинное имя, ненароком кишечник опорожнит либо, страшно подумать, отдаст Богу душу. Но это ещё не всё: развивая успех и впечатляя деда дальше, Василиса добавила, что не намерена изучать какой-то там итальянский язык. А посему, дедушка, будьте столь любезны, освойте её родной русский язык. Хотя дед ничего из сказанного не понял, но, уловив недобрую интонацию в речи строптивой русской, на время потерял дар речи и способность что-либо соображать. Но… учитывая, что Василиса несказанно ему понравилась, деду пришлось безропотно смириться и принять удар судьбы на себя.
История умалчивает, на каком языке Василиса и дедушка изъяснялись впоследствии, а также как старик величал сиделку. Со слов Василисиной подруги лишь известно,
