иди к черту – Киаран Блайт, бросилось бежать, Джемма скрутила его, прыснув в лицо ионизированной водой из баллончика: если ты ликвидатор, святая вода в том или ином виде всегда у тебя под рукой. Каких-то тварей она усыпляет, каких-то ослабляет, а каких-то…
Киаран Блайт оказался вампиром. Точнее, он мог быть любым существом из так называемых хищных витаэлигерных видов: сюда умники из научного блока относили всех тварей-паразитов, питающихся за человеческий счет. Кровавая аллергия на воду с сильной концентрацией серебра – почти стопроцентный способ узнать вампира. У Киарана Блайта от встречи с содержимым баллончика… Ну что ж, ничем хорошим для него это свидание не закончилось.
Бледно-красными пальцами Джемма взяла заляпанный кровью лист бумаги и уставилась на оставленную там каракулю. То, что она заставила существо написать, когда затащила в номер. Говорить он по причинам «ничем хорошим не закончилось» не мог. Очень криво и неаккуратно там было выведено одно-единственное слово:
Леннан-ши.
«В Ирландии существует миф о леннан-ши, существах-вампирах: они предстают перед своими жертвами в облике невероятной красоты, которой невозможно сопротивляться. Стоит человеку поддаться их очарованию – и он погиб и телом и душой, – мрачно процитировал Норман пятнадцать минут назад, крутя колесико мышки. – Не нравится мне это… А ну-ка… Леннан-ши обладают уникальным талантом дарить вдохновение поэтам, художникам и музыкантам. Взамен своих даров леннан-ши питаются жизненной силой своих жертв, что ведет к их постепенному истощению и в конечном счете – к гибели… – Он повернулся к Джемме, снимая очки. – А теперь мне не нравится это еще больше».
Вот и все, что дал им интернет. Наверное, из ирландской базы можно было бы получить более достоверную информацию, но доступ к ней могли предоставить только сотрудники, которые в этот момент бегали где-то по бесконечным ирландским холмам и стреляли перевертышей. Черт!
Вариант, что малыша Суини (если парня ростом под метр восемьдесят можно назвать малышом) и его унылого напарника съел Киаран Блайт, Джемме нравился за неимением других теорий, но вызывал череду вопросов, на которые у нее не было ответов. Ладно, сожрал аналитика. Допустим. Но тренированного ликвидатора, которого готовил не абы кто, а Джедай? Сомнительно, учитывая, как легко сама Джемма скрутила тварь. Тем более что иссушить двух агентов-иностранцев и спрятать трупы, в принципе, неплохой ход, но только если ты планируешь привлечь к себе внимание софитов и несколько стволов, заряженных освященными патронами. Даже те кретины-вампиры из Миннесоты год назад спасовали, когда оказалось, что их очередная жертва – новичок УНР. Тоже кретин, но это уже детали.
В общем, не сходилось. Может, Джемма и не была гением дедуктивной мысли, но, когда прямо у нее под носом пропустили пазл, это она определить могла. Так вот: пазла, блин, не было. Что-то в этой истории не стыковалось.
– Мало смахивает на совпадение, – сказал Кэл, и Джемма подняла на него глаза: прислонившись плечом к холодильнику, он размешивал что-то в кружке и все это время, оказывается, смотрел на нее. – Об этом думаешь?
Городок на четыреста человек. Сраная глушь посреди холмов. Два пропавших агента. Один вампир. Конечно, это не могло быть совпадением.
Джемма со вздохом поднялась. Проблемы, говорят, нужно решать одну за другой, методично и обдуманно. Джемма, конечно, предпочитала рубить с плеча, так, чтобы сразу отсекать голову, но это сулило штрафы за порчу гостиничного имущества, а ей на это бюджет не выделяли. Придется ограничиться старым добрым допросом.
– Хочу заглянуть в его апартаменты, – сказала она, подходя к двери в ванную. – Норман, ты мне нужен.
Тот с непониманием вскинул голову.
– Что… Зач… – Потом до него дошло. – Я к нему не пойду, Джемма, давай сама!
Норман – отменный аналитик. И, как и у большинства отменных аналитиков, у него не было серьезной боевой подготовки: его задача заключалась в том, чтобы обнаружить подозрительный субъект и передать дело оперативникам. За шесть лет в конторе он ни разу не держал в руке дымящийся пистолет, не засовывал кому-то в горло осиновый кол и не расчленял тело, которое в противном случае угрожало воскреснуть. Джемма затруднялась сказать, сталкивался ли Норман вживую с нечистью вообще. Этот парень магическим образом ориентировался в библиотеках и базах данных, мог выискать улику сверхъестественного бедлама в газетах за семидесятый год и держал в голове целую кучу прецедентов с тварями, о которых Джемма и не слышала.
Но зайти в ванную к вампиру? Джемма, давай сама.
– Надо кое-что проверить. Нужен доброволец. Пошли, я не дам ему тебя съесть.
– Доброволец – это когда что-то делают добровольно, – пробормотал Норман, но все-таки отложил ноутбук и поднялся. – У тебя огромные проблемы с лексической семантикой.
– Ага, – легко согласилась Джемма. – Я даже не знаю, что это такое. Захвати папку с делом.
И открыла дверь в ванную.
Норман не хотел заходить не только из-за страха перед нечистью. Скорее, дело было в эстетических соображениях и нежелании, чтобы его вырвало на плюшевый коврик у раковины. Известный факт, о котором знал каждый, кто хотя бы раз смотрел фильм ужасов: серебро разъедает кожу вампиров, словно кислота. И конечно, когда на темной улице Кэрсинора Джемма брызнула серебряной водой в хорошенькое личико Киарана Блайта, оно тут же перестало быть хорошеньким.
– Ну привет, красавчик.
Джемма прошла внутрь и опустилась на корточки перед линией, насыпанной порошком прямо на плитке. Линия замыкалась в круг, в котором, опустив голову, сидела тварь. Хочешь не дать кому-то сбежать? Все просто: круг – самый важный элемент сакральной геометрии. Ты можешь закрыть внутри локуса любую сущность, сколь бы опасной и смертоносной она ни была, – нужно только подобрать верный круг. Круги для вампиров создавались из порошка: смеси серебра, можжевельника, пижмы и кварца. Проверенная смесь, которая еще ни разу не подводила.
Существо сидело, обессиленно сгорбившись. Его свитер и джинсы были залиты кровью, что придавало ванной комнате легкий эффект сцены из треш-муви. Руки ему накрепко связали спереди – по краям веревки кожа ужасно воспалилась и налилась красным. Но на руки смотреть все равно было куда приятнее, чем на лицо.
– Ну как он тебе? – не оборачиваясь, спросила Джемма, придирчиво проверяя целостность круга. Норман не ответил, тревожно замерев у двери. – Ничего-ничего, – пробормотала Джемма, – любить надо не за внешность, а за богатый внутренний мир. Эй, уважаемый. Личико подними.
Блайт подчинился.
Судя по пустой изувеченной глазнице и проеденной до кости щеке – где-то внутри жутко ворочался язык, – внутренний мир у Киарана Блайта был весьма насыщенным. Верхняя и нижняя челюсти торчали кровавыми костяными обрубками сквозь труху, которая недавно была кожей, но Джемма даже не поморщилась. И не таких мистеров Ирландия встречала за долгую ликвидаторскую карьеру.
– Говорить все еще можешь? – спросила она, оглядывая причиненный ею же ущерб.
Блайт открыл обожженный серебром провал, который раньше был ртом, и не слишком внятно ответил:
– Не оу.
М-да. Видимо, разговор будет больше похож на раунд игры «Поймай фразу!», чем на допрос.
– Ты знаешь, кто мы?
Он слегка качнул головой:
– Е’.
Нет, значит. Врет? Случаи, когда монстры не догадывались о существовании тех, кто на них охотится, конечно, бывали. Просто не там и не тогда, когда за неделю пропадает два агента. Следовательно, скорее всего, врет.
Джемма кивнула сама себе и сделала знак Норману. Тот нервно вздохнул, бросая на Блайта торопливый взгляд, и протянул ей фотографии из папки.
– Вот этого парня ты съел? – без лишних ритуальных танцев вокруг костра спросила Джемма, тыча файлом Суини ему в лицо – фотография чуть не встретилась с отсутствующим носом Блайта.
– А нио-о… – тот поморщился, силясь говорить раздельно, – не еэ…
– А если подумать еще раз? – Джемма демонстративно достала из нагрудного кармана рубашки прозрачную колбу. В ней плескалась все та же ионизированная вода, и, судя по взгляду Блайта, он или знал, что это, или догадывался. Не самый располагающий к себе жест, но Джемма больше и не стремилась казаться располагающей: к этому моменту она растеряла остатки былого дружелюбия. Она все еще злилась, – скорее, на себя, – что так легко поддалась чарам обворожения.
– А е… еэ уей, – через силу вытолкнул из себя он, не опуская лица. Говорил Блайт медленно и с
