того, она позвонила своей маме перед выходом. Мне и в голову не могло прийти, что все так закончится. Сказать по правде, я думаю, если бы она тогда задержалась подольше, возможно, все вышло бы иначе.
Карен покачала головой и добавила:
— Возможно, я была так спокойна, потому что не особо верила в ту ее историю с голосами. Я сама ходила через этот мост миллион раз, в том числе и по вечерам, но ни разу ничего такого не слышала.
— По-твоему, она могла это выдумать?
— Да нет же, наверное, просто нервы сказались. По крайней мере, так я тогда подумала.
— Если в историю с мостом ты не поверила, то с чем связывала ее нервозность?
— В последнее время ее жизнь сильно изменилась и не в лучшую сторону. Школа, где она была лучшей ученицей и всеобщей любимицей, закончилась. Я в прошлом году поступила в колледж, дома теперь бываю только на каникулах. Лиз же осталась здесь насовсем, устроилась официанткой в «пышках», и это при ее то оценках! Думаю, она чувствовала себя потерянной. Как я ни старалась ее убедить, Лиз напрочь отказывалась подавать документы в колледж. Думаю, отчасти в этом виноват Джон Парсонс. Сам он умом никогда не блистал, только и умел, что носиться с мячом по полю, да и то, недостаточно хорошо для того, чтобы получить место в колледже. Может, в школе он чего-то еще и стоил, но губить ради него свое будущее… — Карен помолчала немного, подбирая нужные слова, а затем произнесла: — Некоторым людям просто не достает амбиций.
— Карен Оливия Уайлд! — Впервые в разговор вмешалась мать девушки. Строго посмотрев на дочь, она покачала головой.
Карен закатила глаза и только пожала плечами.
— Что ж, давай вернемся к событиям того вечера. На вечеринке Элизабет с кем-нибудь разговаривала? Или может быть кто-то из гостей уделял ей особое внимание?
— Да нет. Она почти весь вечер просидела одна, ни с кем особо не общалась. Тогда меня это рассердило — зачем вообще приходить на праздник, если тебе все это не нужно.
— Понятно. А в течении часа, после того как Элизабет ушла, кто-нибудь покидал дом? Мог кто-то из присутствовавших последовать за ней?
— Насколько я помню, нет. Народу было много, наверняка не скажу, но я по крайней мере не заметила, чтобы кто-то выходил. В принципе это можно проверить по камерам.
— У вас есть камеры видеонаблюдения? Где они расположены? — спросил Даг, оживившись. Наконец-то хоть какая-то зацепка!
— Всего две, над парадным входом и над черным. — отозвалась мать девушки.
— Могу я получить эти записи?
— Разумеется, шериф. Я прослежу чтобы их доставили к вам в офис. — ответила миссис Уайлд.
— Это очень любезно с вашей стороны.
Миссис Уайлд улыбнулась одними губами, а затем, после недолгой паузы, обратилась к Дагу.
— Мистер Мёрфи, честно говоря, учитывая, как близко от места преступления находится наш дом, мы с отцом Карен хотим увезти ее из города на время оставшихся каникул. Мы не ощущаем себя здесь в безопасности, кроме того, после случившегося, ей не помешает сменить обстановку.
— Что ж, я могу вас понять. У вашей дочери все в порядке с алиби, поэтому особых препятствий я не вижу. Когда вы планируете уехать?
— Завтра утром.
— Но завтра же похороны Элизабет? — Даг не смог сдержать удивления. — Неужели Карен не захочет проститься с лучшей подругой?
— Мистер Мёрфи, как вы правильно заметили, лучшую подругу Карен убили в день ее рождения. Я думаю, моя дочь и так уже достаточно пережила, хватит с нее потрясений. — произнесла миссис Уайлд, с плохо скрываемым раздражением. — Если у вас есть еще вопросы к моей дочери, рекомендую задать их сейчас, потому что завтра утром нас уже не будет в городе.
Глава IV
На кладбище
Даг вместе с Эндрю Хафом поддерживали Роуз под руки — убитая горем женщина едва стояла на ногах. Даг всерьез опасался, что она может упасть в обморок. Случись это в самом деле, сумеют ли они удержать ее? В себе Даг был более менее уверен, а вот Энди его беспокоил, он казался довольно хилым.
Так уж вышло, что на похоронах не нашлось никого роднее, чтобы позаботиться о Роуз в это тяжелое для нее время. Все связи с отцом Элизабет были утеряны, ее бабушка с дедом давно почили, из родственников приехала только старшая сестра Роуз, Энн Хаф с мужем Энди. Был здесь и Джо Парсонс с родителями — семья, с которой Майерсы так и не успели породниться.
Однако несмотря на немногочисленных родственников, у могилы Элизабет было не протолкнуться. Замечательное свойство маленьких городов — в тяжелые времена люди здесь стараются держаться вместе. Проститься с Элизабет пришла добрая половина города. Ее бывшие одноклассники и друзья, соседи ближние и дальние, а также все те, кто столовался в «Теплых пышечках» и хоть немного знал бедняжку. Не было только ее лучшей подруги, Карен с родителями уехала рано утром.
Когда церемония закончилась и толпа потихоньку начала расходиться, Даг с Энди подвели Роуз к ближайшей скамейке и помогли ей сесть. В этот жаркий солнечный день, аккуратные могильные плиты на зеленом кладбищенском газоне казались не настоящими, как будто это были бутафорские украшения на хэллоуин, которые выставили, чтобы нагнать жути на соседских ребятишек, но скоро снова спрячут в подвал. Птицы заливались радостным щебетом, листва деревьев приятно шелестела в такт их звонкому пению, послушная едва ощутимому ветру. Посреди этого праздника жизни угрюмые люди в черных костюмах и платьях выглядели странно. Вообще все действо казалось неправильным и абсурдным.
Даг присел рядом с Роуз. Сейчас она уже не плакала, но пребывала в безмолвном оцепенении и, казалось, ничего вокруг не замечала. К ним подошла Энн и отозвала Дага в сторонку.
— Здравствуй, Даглас! — произнесла она, с грустной улыбкой.
— Здравствуй, Энни. Прими, пожалуйста, мои соболезнования! Мне очень жаль твою племянницу.
— Спасибо. Как думаешь, удастся найти убийцу?
— Не знаю…пока сложно сказать. Если он еще в городе, надежда есть, в противном случае — шансов мало.
— Понятно. — Энн опустила глаза и проговорила — Даглас, извини, что так сразу налетаю на тебя с просьбами, а если учесть, как давно мы в последний раз виделись, это наверное даже неприлично, и все же я вынуждена к тебе обратиться…
— Конечно, Энн, о чем речь? Я буду рад помочь, чем смогу.
— Мы с Энди приехали на неделю, потом нам надо будет возвращаться к детям. Трейси, моей младшей дочери, в прошлом месяце исполнилось десять
