получилось. Попросту не хватило сил.
— Угу… — что-то подытожил профессор. — Это нормально. Тогда теперь поступим по другому. В этом ящике несколько тысяч шаров. Интересно, сколько тебе получится удержать?
* * *
Гоша оглядел небольшой блошиный рынок и тяжело вздохнул.
Тут были не только бабушки, продающие заготовки, но и старички, что продавали старые книги и непонятные посеревшие от времени инструменты.
Митин искал не это.
Его не интересовали статуэтки, граненые стаканы и фигурные рюмки из прошлого века. Его интересовало только одно — артефакты.
Митин прекрасно понимал, что работающий артефакт будет стоить дорого. Более того, не каждый продаст ему аретфакт с такой внешностью. Да и работающий артефакт его мало интересовал.
Ему нужен был «пациент для вскрытия».
Не работающий, а если повезет и слабо работающий артефакт.
— М-м-м-мда, — протянул Гоша, пройдя все ряды и вернувшись в начало.
Ничего хотя бы отдаленно напоминающее артефакт он не нашел.
— Ищешь чего, дядя? — подошел к нему паренек лет семнадцати. — Может подсказать?
Гоша огляделся, выискивая глазами подозрительных людей, а потом спросил:
— А есть?
— Смотря чего нада, — пожал плечами парень и шмыгнул носом.
— Мне бы погремушек каких, — произнес Гоша, припомнив как в криминальной среде называли артефакты.
— Ну, пойдем. Посмотрим. Есть у нас парочка, — кивнул парень и направился в узкий проход между домами.
Гоша последовал за ним.
Спустя несколько минут они оказались в подвале, где располагалось несколько хмурых мужчин, руки которых были покрыты синими от времени наколками.
— Кто такой? — спросил мужчина, сидевший в дальнем углу помещения.
— Гоша Мясорубка, — пробасил здоровяк.
Местный авторитет покосился на пацана, что привел Митина.
— Погремушку хочет, — кивнул тот.
— Погремушку? А говорили, что тебя закрыли. Причем сам Григорян, — задумчиво произнес главный.
— Отвертелся, — ответил Гоша. — Чуть шкуру не спустили, но пронесло.
— М-м-м-м-м, — покивал мужчина и взглянул на одноглазого помощника. — Циклоп, достань коробочку нашу… синюю.
Потерявший один глаз уголовник поднялся и вышел из подвала, однако вернулся уже спустя пару минут, с небольшим железным сундучком синего цвета.
— Чего ищешь? — спросил главный. — Учти, личины нет и не будет скорее всего. ИСБ лютует.
— Нет, мне чего попроще надо. Типа светильника, или защитного артефакта какого, — произнес Гоша и, взглянув на вора добавил: — Если кривой, косой или не работающий есть — заберу.
Воры переглянулись.
— А тебе зачем кривой или косой?
— Для дела, — не стал объяснять Митин.
— На наживку, да? — усмехнулся другой вор, лицо которого невольно ассоциировалось с крысиной мордой. — Лоха разводить собираешься?
Митин хмуро глянул на него, но не ответил.
— Есть у нас чего кривого Циклоп? — спросил он мужика с сундучком.
Тот нахмурился, присел на лавку и открыл свою ношу. Почесав голову, он достал небольшой артефакт, по форме напоминающий косточку авокадо.
— Ну, он не кривой, разряжен просто… — произнес он.
— Че это? — нахмурившись спросил старший.
— Хрень, от дождя защищает. Ну, может ведро воды выдержит, но не знаю. Валяется давно, мелкие с вокзала притащили.
Старший взглянул на Митина.
— Пойдет, — кивнул он. — Сколько?
— Полторы сотки, — отозвался Циклоп.
— Так он же разряженый, — смутился Гоша и глянул на старшего.
Тот поджал губы и спросил помощника:
— По чем у вокзальных взяли?
Циклоп нехотя достал бумажку из коробчонки, нашел строчку и буркнул:
— Тридцатка.
— Ты, Гоша, правильный человек, — произнес авторитет. — Слышал.что ты в завязке. По мирскому живешь. От масти отказался.
— Не отказался. Отрезали меня, — кивнул Гоша.
— И за это слышал, — кивнул тот. — Обратно не хочется к нам?
— Не могу, — ответил тот. — Раньше хотелось, а сейчас… привык уже.
— Бывает, — кивнул вор. — Бывает… хрень давно валяется. Бери за что взяли.
— Спасибо, — кивнул Гоша, достал деньги из кармана и отдал циклопу, который тут же убрал их в свой ящик.
Стоило Гоше выйти, как уголовник с крысиной мордой недовольно произнес:
— Ссучился, ей богу. Под безопасников лег. Хорошо, что ты синий сказал. Повязали нас бы тут точно.
— Лег, не лег, а за цвет ящика даже не сказал. Так, безделушку взял. Даже если и ссучился — добро помнит, — вздохнул авторитет. — Прикрывал его спину как-то на деле.
— Может приглядеть за ним? — подал молчавший до этого уголовник с внушительной бородой.
— А смысл? Так, шепни по нашим, что объявился, но чтобы не лезли. За ним может ИСБ приглядывать, — хмыкнул главный.
* * *
Фирс тяжело вздохнул, оторвал взгляд от большой тряпки, что распластавшись ползала по полу, взглянул на Вешкина и спросил:
— Кирилл, какого черта ты тут стоишь?
— Хочу и стою, — недовольно буркнул он.
— Я уже все сказал. Нет, у меня жить нельзя! У меня и места нет! Кровать то одна!
— Ну, я могу притащить свою, из комнаты…
— Она не влезет! Да и куда я ее поставлю? — хмуро спросил Фирс, заставляя тряпку мыть дальше. — И что за дебильная мысль пришла в твою голову? Почему ты должен жить у меня⁈
— Мне… мне трудно, — признался Вешкин, отведя взгляд. — После того как Филимона увезли… В смысле его вещи…
Кирилл глубоко вздохнул, посмотрел на тряпку, что ползала по полу.
— Я часто забываю, что его больше нет. Я захожу в комнату
