что ничего здесь не найду, снова захожу в кильм и нажимаю на самую нижнюю воображаемую кнопку. Ничего, чтобы я не делал, не происходит. Меняю тактику и нажимаю следующую отметку и снова ничего. Пробую нажать самый верх, где был повреждён вход и результат такой же. Понятно – снизу то же всё разрушено. Надо всё равно спуститься ниже, как можно ближе к земле, а там уже искать другой выход.
Кильм смог отвезти меня лишь на четвёртый этаж. Заранее поднимаю руки в стойку и начинаю рефлекторные прыжки на месте. Мне это не кажется глупым. Будто меня учили быть подвижным во время схватки. И от этого места можно ждать чего угодно. Однако, когда обе диафрагмы разошлись, стало ясно, что меня всё еще не сложно вогнать в ступор – я приехал в склеп.
Как иначе назвать это место, пол которого был усеян мумифицированными телами? Кого тут только не было: люди, стройные безглазые существа с острым затылком, отдалённо напоминающие моего димортула, качки без рта, которых мне показывал Хранитель, и знакомые по первой оболочке уродцы с изломанными телами. Приглядевшись лучше, я понял, что это поле боя, так как всё тела были так или иначе повреждены. Некоторые из мертвецов носили инисы, другие были обнажены. Причём последние, судя по положению тел, все были с одной стороны сражения. Да, мертвецы явно дрались друг с другом.
Тут в голове словно что-то щёлкнуло. Я стал смотреть на открывшуюся картину другим взглядом. Будто мне не впервой видеть такое. Спокойствие и безразличие овладели мной. Даже брезгливость куда-то отступила.
Подобно хладнокровному исследователю или вивисектору передвигаюсь среди лежащих в коридоре тел. Сколько же их здесь? Счёт идёт не на десятки. Сотни, тысячи, а то и больше. Присаживаюсь рядом с одним и изучаю его. Двойник моего димортула, только более тощий и костлявый, но явно сильный. Грудь и живот рассечены острым лезвием, наружу выставлены засохшие кишки. Напрягаюсь и раздвигаю внешний панцирь, изучая внутренности.
Бесстрастно отмечаю, что это собственная шкура существа, а не разновидность димортула. Также отмечаю причину смерти – разрушение одного из двух сердец и повреждение аорты второго. И это сделано одним сильным ударом. Кто может быть таким сильным?
Следом изучаю предметы, зажатые в руках существа. Угловатые, смутно что-то напоминающие мне предметы явно были кимбарами, которые через чагсы были связаны с владельцем. Когда я попробовал взять один из них, то костяной корпус развалился в моих руках, а на пол высыпался прах и какие-то костяшки. Вот они были интересными – острые шипы одинаковой формы. Почему-то мне показалось, что они должны хорошо летать. Проверяется это легко – брошенный мной шип со свистом втыкается в костяную пластину.
– Боеприпасы и стрелковое оружие, которое умерло от голода после своего владельца, – шепчу я и продолжаю осматривать трупы.
Вскоре я вижу некую закономерность. Все изуродованные мутанты и те, кто не носил инисы, действительно были на одной стороне. Почти все они были вооружены тем или иным дальнобойным оружием. Их противники же наоборот были вооружены больше самодельным оружием: копья, ножи из разломанных косточек и хитина, дубины из более крупных костей. Картина произошедшего постепенно прояснялась.
Это был мятеж – больше ничего, с учётом полученной об этом мире информации, в голову не приходило. Зато как-то объясняло пустые ячейки на этажах. Обороняющиеся, стараясь противостоять мятежникам, вскрыли всё арсеналы и даже оламы с изуродованными телами.
Всё делали наспех, даже не удосужившись одеть многих из них. В бой ведь гнали даже обладателей бракованных тел. Это явно были крайние меры, так как нападавшие похоже превосходили защитников шпиля числом, но были вооружены всем подряд. И, не считаясь с потерями, шли под пули. То есть шипы.
Отмечаю ещё одну особенность в обнажённых телах. Над вралом, в основании шеи у всех, независимо от внешнего вида, было что-то вроде горизонтальной щели. Будто застегнутый карман. Выдвигаю коготь на пальце и взрезаю такую отметку на ближайшем трупе. В открывшейся полости было что-то вроде чёрного яйца.
Достал я его оттуда довольно легко. Сжимаю его двумя пальцами и подношу ближе к лицу. Чего точно нельзя было ожидать, так это того, что непонятное яйцо развалится у меня в пальцах. Вниз полетела толстая скорлупа, какая-то труха и обычный песок. И это вызвало интерес замолчавшего Попутчика. Его эмоции были мимолетны, но читались легко. Шок и ужас – это уж слишком мало оптимистично.
Но кто в итоге победил? Почему башня заброшена? Смотрю по сторонам и тут Попутчик обращает моё внимание на пару тел. Что его в них привлекло? Две девушки, судя по их фигурам, которые дрались друг с другом – что тут необычного? Присматриваюсь к ним внимательнее. Замечаю, что несмотря на мумификацию тел, черты их лиц неплохо сохранились. Причём настолько неплохо, что я замечаю очевидное сходство между ними.
Да какое там сходство. Они просто копии друг друга. Оглядываюсь вокруг и замечаю, что это не единичный случай. Многие погибшие похожи словно однояйцевые близнецы. В принципе тут ничего странного, так как я видел оламы с телами внутри. Зачем делать разные оболочки, в которые можно погружать сознание? Зачем мучиться с модельным рядом, когда есть проверенные варианты? Ведь и я сейчас, и всё эти мёртвые ребята, по сути, лишь биороботы.
Кстати, сознание. А не оно ли было заключено в том яйце, которое я достал из загривка того парня? Почему нет? Что молчишь, Попутчик? Ты это мне хотел показать?
Однако сознание димортула молчит и продолжает тыкать меня в один из женских трупов. Да что в нём особенного? Внимательнее осматриваю тело и вскоре замечаю, что на нём нет ни царапины. Только руки сжимают шею так, будто ей вдруг стало тяжело дышать.
И вот тут картинка перед моими глазами меняется. Будто кто-то изменил контрастность, и я вижу на этом теле и остальных белесый налёт. Поднимаю голову, так как снова Попутчик переключает моё внимание на то, что он заметил. В потолке, меж рёбер, идёт что-то вроде искривлённых воронок, которые покрыты таким же налётом. И потолок вокруг этих раструбов будто более блеклый.
Вспоминаю, что на верхних уровнях я видел похожие раструбы, точнее закрытые бутоны, но не придал им значения. Только там они были целые, а тут...
Внезапно в голове щёлкнуло узнавание и понимание. Затылок и виски снова заныли от боли, как при вспышке памяти. Только сейчас они были приглушённые, позволяя мне улететь вглубь моих чертогов разума. Я, словно наяву, увидел другое место
