все равно говорит он и выскальзывает из комнаты.
— Прости, что испортила тебе вечер, — тихо бормочу Элле.
— Не говори глупостей. Ребята проиграли. Вечеринка была грустной.
— Не в этом дело.
Мика возвращается и ставит бутылку на мой ночной столик.
— Я могу что-нибудь сделать? Уверен, что мог бы уговорить Эллиса, чтобы остальные надрали ему задницу за тебя.
Легкая улыбка растягивает мои губы.
— Спасибо, но все в порядке. Думаю, что на самом деле это я облажалась сегодня вечером.
— Что случилось, Лет? — тихо спрашивает Элла.
Глубоко вздохнув, я падаю назад на подушки, и слезы снова застилают мои глаза.
— Я… я думаю, что он спал с кем-то другим.
— Придурок, — шипит она. — Я, блядь, убью…
— Элла, — прерываю ее. — Мы не были парой официально и не устанавливали никаких правил или чего-то еще…
— Но даже, несмотря на это…
— Я побежала прямо к Луке и Леону и… черт. Я тоже не совсем, блядь, невинна.
— Двойной сэндвич? — спрашивает она, прежде чем мы все трое фыркаем от смеха.
Это так неправильно. Но после всех слез и боли, это так чертовски приятно.
Сев и прислонившись спиной к стене, я смотрю на свои колени.
— Я облажалась. Но… черт.
— Они хороши? — спрашивает Элла, ее глаза блестят от возбуждения.
Я вздыхаю, желая, чтобы ситуация была другой.
— Да, хороши.
— Господи, — бормочет Мика, проводя руками по волосам. — Это то, чего ты действительно хочешь? Этого? По двое за раз?
Для кого-то другого может показаться, что он задает обычный вопрос, но я вижу больше. Вижу, как это медленно убивает его.
— Это просто фантазия, — отвечаю я за Эллу в надежде немного помочь ему. — Уверена, что ты не откажешь двум девушкам сразу.
— Достаточно одной, — бормочет он, поднимаясь со стула, не сводя глаз с Эллы. — Если тебе что-нибудь понадобится, я буду в своей комнате.
— Спасибо тебе, Мика. Ты хороший друг.
Он улыбается мне, прежде чем исчезнуть и оставить меня наедине с Эллой.
— Боже, в чем его проблема? — спрашивает она, как только парень отходит достаточно далеко, чтобы не слышать. — Ему нужно потрахаться, — замечает девушка, отвечая на свой собственный вопрос.
— Хмм… — бормочу я, не желая вмешиваться в чужую жизнь, когда моя собственная в таком беспорядке. — Мне нужно принять душ, — признаюсь я, прежде чем она начнет копать глубже.
— Хочешь, чтобы я подождала?
Я смотрю на часы, и мои глаза расширяются, когда я вижу, что еще даже не так поздно. Такое чувство, что сегодняшний день длился целую неделю.
— Не нужно, я, наверное, просто лягу спать, — вру я. Реальность такова, что я собираюсь провести всю ночь, уставившись в потолок, думая обо всех вещах, которые могла бы сделать по-другому, поскольку мои сожаления о том, что произошло, угрожают утопить меня.
— Хорошо, если ты уверена. Если что, то я полностью готова к ночи дрянных ромкомов и ведру мороженого, пока ты топишь свои печали.
— Я просто хочу спать.
— Хорошо. Подожду другого дня, чтобы вытереть пыль со своих старых DVD-дисков.
— Договорились.
— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.
Она исчезает, и в ту же секунду, как за ней закрывается дверь, все мое тело обмякает от поражения, и я, спотыкаясь, ползу в ванную.
На самом деле, у меня нет сил принимать душ, но каждый раз, когда двигаюсь, я чувствую на себе запах Луки и Леона, и мне нужно, чтобы он исчез. Нужно, чтобы память о том, как сильно я облажалась сегодня вечером, исчезла.
Действие водки, кажется, уже давно прошло, оставив лишь затяжной глухой стук в висках.
Стянув через голову рубашку Леона, сбрасываю трусики и встаю под струи воды, надеясь, что они смоют не только их запахи, но и воспоминания о каждом плохом решении, которое я приняла сегодня вечером.
Мне не следовало убегать.
Если бы я не сходила с ума при мысли о том, что кто-то еще забеременел ребенком Кейна, то, возможно, всего этого можно было бы избежать.
Откидываюсь спиной на кафельную стену и соскальзываю вниз, пока моя задница не ударяется об пол.
Ярость, появившаяся на лице Кейна, когда он понял, что я делала с Даннами, заполняет мой разум до полного опустошения Луки, когда он обнаружил, что мы с Леоном лгали ему в течение многих лет.
Рыдание рвется у меня из горла, когда я опускаю голову на руки и, наконец, позволяю себе утонуть в своих сожалениях и боли, которая приходит вместе с ними.
Звук людей, передвигающихся за пределами моей комнаты, будит меня на следующее утро задолго до того, как я готова взглянуть в лицо реальности.
Мои глаза опухли и болят от долгих ночных рыданий, а тело отяжелело от усталости.
Перевернувшись, я хватаю телефон и смотрю на время, не упуская из виду, что у меня нет звонков или сообщений ни от Кейна, ни от Луки.
Я все понимаю. Должно быть, они оба ненавидят меня прямо сейчас.
— Черт, — стону в подушку, зная, что мне нужно что-то сделать с катастрофой в моей жизни, но на самом деле я была бы более чем счастлива весь день прятаться в своей комнате и ни с кем не разговаривать.
Отказываясь вести себя во всем этом как жертва, я вытаскиваю свою задницу из постели и одеваюсь.
Во всей этой неразберихе есть один человек, который не сделал ничего плохого, и с этого мне нужно начать.
Натянув джинсы и свитер, собираю волосы в небрежный пучок и наношу легкий слой макияжа, прежде чем открыть дверь.
Все взгляды устремляются на меня, когда я выхожу, напоминая мне, что каждый человек здесь знает о том, что произошло прошлым вечером. Мои щеки вспыхивают, когда образ Леона между моих бедер опаляет меня.
О чем, черт возьми, я думала?
Я не думала. Меня подпитывали гнев
