признал.
— Ты не можешь отказаться от сделки. В правилах чётко прописано…
— Я знаю правила. Вот только они изменились после твоего выдворения. Сейчас, если демон перекрёстка видит, что сделка может оказаться несостоятельной, он вправе отказать клиенту. Вот так-то. И никто другой не будет ради тебя жертвовать своим существованием, так что не стоит больше и пытаться. Отойди от меня, что ты жмёшься ко мне, не нужно, чтобы от меня пахло тобой, ещё подумают, что я с тобой встречался по собственной воле. Если это всё, то я пошёл. — Он щёлкнул пальцами, но ничего не произошло. Демон замер, недоумённо посмотрев на свои пальцы, затем снова решил повторить трюк экстренного ухода.
— Ну хорошо, — я потёр лоб. — Мазгамон, ты же меня знаешь, разве я мог совершить что-нибудь такое, что заслужило бы подобных мер?
— Какого хрена ты творишь⁈ — завопил он, начиная озираться по сторонам. По мере того как он осматривал круг, в котором был заточён, глаза его расширялись. Переведя на меня взгляд, он открыл рот и закрыл. После чего сделал несколько глубоких вдохов, пропуская воздух через себя со свистом. — Выпусти меня. Мы же приятели, как-никак, — вкрадчиво проговорил он, натягивая на своё лицо слащавую улыбку.
— Да, и именно поэтому я вызвал именно тебя, — покачав головой, я сделал шаг назад. — Мне нужно знать, что произошло, и как мне вернуться обратно.
— Я не знаю, Фурсамион, не спрашивай меня ни о чём, потому что я не знаю, — он на мгновение замолчал, потом посмотрел на меня сочувственно и шёпотом, так, что я с трудом разобрал, о чём он вообще говорит, — сказал. — В том клубе, где мы в ночь перед твоим назначением гуляли, что-то произошло. И не только та тупейшая игра в карты. Почти половина демонов, которые там были, лишились памяти. Начисто. Да и поговаривают, что в том пакете, который ты потерял, были не только документы на заблудшую душу, но и что-то ещё, что стало доступно пернатым. Вот поэтому от тебя так срочно попытались избавиться. Короче, подставили тебя конкретно, дружище. И остальных не пожалели ради этого. И подставили не пернатые, это к апостолу Петру не ходи. Они, конечно, те ещё брёвна в наших хвостатых задницах, но доступа в Ад у них нет и никогда не было, чтобы подобное провернуть. Поэтому это сужает круг до всего лишь нашей небольшой адской канцелярии, — развёл он руками.
— Но, как же так? — я потёр лоб. — Я вообще ничего не помню про тот вечер.
— Вот именно. Когда тебя от простого «Северного сияния» так штырило? Да в принципе, всех демонов, включая приглашённую суккубу. И я специально проверил, ты в тот день не дежурил. Этот хмырь из личных прислужников Асмодея шёл к тебе целенаправленно, но дежурным ты не был. Да я бы и не позволил тебе так нажираться, ведь за спаивание дежурного, премии лишается вся смена, ты же знаешь.
— Что же мне делать? — я снова потёр лоб. — Как выяснить, за что меня турнули, и есть ли возможность всё исправить, если уж сделки с Адом для меня под запретом? — я невесело ухмыльнулся.
— Мой тебе совет, забей. Плюнь на это дело и постарайся прожить земную жизнь так, чтобы тебя на века запомнили. И не пытайся лезть в это дело, оно слишком плохо пахнет. Считай, что легко отделался.
— И всё же, я хочу знать, — я упрямо сжал зубы, а мои руки сами собой легли на рукоять сабли. Похоже, что это рефлекс, доставшийся от тела.
— Из наших тебе никто ничего не скажет. Ты, Фурсамион, сейчас радиоактивный. Я и так тут задержался с тобой. Да, если действительно хочешь узнать, из-за чего весь сыр-бор, попробуй у пернатых спросить, у них за контакты с наказанными не так сильно порют, как у нас. И да, попробуй сделку разыграть, до меня дошли слухи, что твоя суккуба Пхилу, которая к тебе не совсем ровно дышит, на зависть таким убогим, как я, сделала недопустимую ошибку. Буквально божественную оплошность, но теперь ничего нельзя изменить, потому что документы ушли в архив, а ты в наших рядах не числишься. Проверить архивы они не смогут, так что, возможно, получится поторговаться. — Он прищурился и наклонил голову набок, словно о чём-то глубоко задумался, но Мазгамон и задумался — это две абсолютно несовместимые вещи, значит, тут что-то другое.
— Но, что мне это даст…
— Кто бы знал. Так что, выпускай меня, я поделился с тобой всем, что знаю.
— Нет. Мне нужна сделка. Если ты вернуть меня не в состоянии, то хотя бы облегчить мою земную жизнь ты можешь, чисто по-дружески. Тем более, сделки, ты мне — я тебе без продажи души, никто не отслеживает, — решительно проговорил я, глядя Мезгамону в глаза.
— Ну, и чего ты хочешь? — поморщился он, скрестив руки на груди. Хорошо, что предстают демоны перекрёстка, как правило, в человеческом обличии. Подобная гримаса истинного демонического воплощения вряд ли оставила психику вызывающего в адекватном состоянии.
— Верни мне силы. И я тебя выпущу, — кивнул я, решив, что так будет лучше и проще адаптироваться в этом мире, да и докопаться до истины тоже поможет.
— Да ты с ума сошёл! Это же получается не простой контракт, типа дождичек наколдовать! — возмутился он. — Любое наделение силой чётко отслеживается в специальном отделе…
— Если ты берёшь за это душу. Я лучше тебя знаю все эти тонкости, — хмыкнул я. — Я не могу оставить всё как есть. Если ты против, то тогда останешься здесь. Ты же помнишь, что демоническую ловушку может разрушить только тот, кто её начертил. И то, это кастрированный вариант, который на тебе не оставит никаких следов и не сможет причинить вреда, — покачал я головой. Как всё скверно выходит. А ведь я рассчитывал на то, что смогу обмануть адскую канцелярию, в которой законы последний раз менялись лет семьсот назад.
— Ну хорошо, — немного подумав, проговорил он. — Максимум могу дать силы демона третьего уровня. Выше уже может привлечь внимание. И магические силы твоего нового тела стабилизирую. Ты же знаешь, что не можешь магией этого мира пользоваться как положено, потому что она у тебя не концентрируется в одной точке? Видимо, в
