поправку?
— А, — он махнул рукой, и я увидел, что он сильно расстроен. — Пойдём, поговорим у тебя.
— Пойдём, — кивнул я, выходя из двери обратно в коридор. — Только давай не долго. Через полчаса за ними приедут.
— О, отлично! — ответил Магнус, следуя за мной. — Хоть какая-то хорошая новость.
— А что в остальном? — поинтересовался я, когда мы зашли ко мне. — Я так понимаю, что не всё гладко?
— Да какое там, — проговорил маг, сразу проходя к бару и наливая себе алкоголя. — Двенадцать часов танцев с бубном только для того, чтобы они выглядели чуть бодрее сушёной кинзы. Я даже Кшиштофа привлекал, чтобы он мне механику отъёма памяти подсказал, но он ответил, что без своего оборудования ничего не может. Каждому из них нужна длительная магическая реабилитация, — он выпил, шумно выдохнул и добавил: — И то вряд ли поможет.
— Но мы хотя бы отдадим их семьям, так для них значительно лучше, — ответил я, поглядывая в окно на дорогу, где должна была появиться машина посла.
— Это только в том случае, если семьям они по-прежнему нужны, — пожал плечами Магнус и налил себе ещё.
Я буквально чувствовал, как внутри него бурлят негодование и, кажется, недовольство самим собой.
— А может быть иначе? — удивился я, после чего Магнус резко обернулся ко мне и заглянул в глаза. — Как будто ты не доказательство этому простому факту. Я слышал, что Ярик думает по поводу тебя. И пока даже не готов с ним разговаривать, потому что боюсь сорваться и надавать ему звездюлей.
— Не стоит, — усмехнулся я, действительно считая весь этот инцидент, не заслуживающим внимания. — И потом, тут всё-таки большая политика, а у наших обезмагиченых — любящие дети и внуки. Родные и близкие, одним словом.
— Эх, Никита, — вздохнул Магнус, качая головой. — Ты слишком хорошего мнения о людях. Многие просто-напросто откажутся от магического инвалида, тем более он без памяти. Скажут, что и не знали никогда такого.
— Не хочу в это верить, — ответил я, тяжело вздохнув. — Но спасибо, я учту это при переговорах.
Реальность, конечно, суровая штука, но я надеялся сделать её мягче сам. Недаром я — Примарх.
* * *
— Что вы хотели показать мне, Никита, — поинтересовался Фридрих настолько корректно, насколько это вообще возможно. — Надеюсь, никаких новых тайн и заговоров? Ну, пожалуйста!
— Нет, — усмехнулся я, но по-доброму, чтобы посол видел, что я смеюсь не над ним. — Ничего подобного. Но, прежде чем я покажу вам то, что хотел, скажите мне, пожалуйста. Вы знали кого-то лично из похищенных уникумов?
— Неужели⁈ — просветлел Фридрих Карлович после секундного раздумья. — Вы нашли наших магов⁈ Как они⁈ В порядке⁈ Вы — нереальный человек, Державин! Просто феноменальный!
Он притих, когда я ему сделал знак рукой. И сразу же беспокойство разлилось в его взгляде.
— Дело в том, что, — аккуратно начал я, стоя перед дверью, за которой находились бывшие уникумы, — да, мы нашли всего восемь человек и вывезли их оттуда. Но вы должны понимать, что они совершенно ничего не помнят. Но и это не самая тяжёлая новость. Хуже всего то, что они лишились магии.
— Как⁈ — воскликнул Фридрих, совершенно натурально всплеснув руками. — Совсем⁈
— В том-то и дело, что да, — кивнул я и, глядя прямо в глаза послу, продолжил: — Они лишились магии и даже не помнят, что были магами. По сути, они сейчас просто люди, забывшие всю свою прошлую жизнь. Дело в том, что всё моё детство я был изгоем среди ровесников из-за отсутствия сильной магии. И хочу предупредить: если они не нужны семьям и их будут унижать дома, в таком случае я лучше позабочусь о них сам. У меня хватит такта и уважения, чтобы сделать их жизнь достойной.
— Это очень резкие, горячие, но правдивые слова, — проговорил Фридрих, глядя на меня каким-то новым взглядом. — Разрешите, я посмотрю на тех, кого вы спасли.
Я открыл дверь и впустил его внутрь.
Он поздоровался с бывшими магами, и те поприветствовали его также, как и меня.
Не узнав.
Он подошёл к одному из них, долговязому с седыми бакенбардами, и попытался поговорить. Но тот лишь отрицательно качал головой на все расспросы Фридриха.
Подойдя ещё к двоим и повторив свои попытки, Гессен вернулся ко мне.
— Я понял ваши слова, — сказал он мне, и я почувствовал боль в его голосе. — Уверен, что столкнусь с жестокосердием среди родственников наших уважаемых ма… гов, — это слово получилось выговорить с трудом. — Но я обещаю вам, молодой человек, что лично прослежу, чтобы наши бывшие уникумы были устроены с полным почётом и уважением к былым заслугам.
— Хорошо, Фридрих, — сказал я, выходя с ним обратно в коридор. — Я вам верю. Но, если вдруг возникнут трудности, я обязательно буду рядом и помогу, чем смогу. Идёт?
— У вас огромное сердце, юноша, — ответил мне Гессен и крепко пожал руку. — Я обращусь к вам, если возникнет необходимость. А сейчас я закажу специальный транспорт для наших уважаемых ма… гов.
— Да, Фридрих, — остановил я его, когда он уже выходил из двери. — Если я найду средство для того, чтобы вернуть им магию, я это сделаю.
На это посол лишь тяжело вздохнул, улыбнулся и махнул мне рукой.
Они не верят, что можно вернуть магию. Вот в чём дело.
* * *
Примерно в это же время к Державину-старшему приехал Вадим Давыдович Громов. Они простились только накануне вечером и не договаривались о новой встрече. Поэтому визит его в некоторой мере оказался неожиданным.
— Да-да, дорогой друг, — проводив Громова в рабочий кабинет, проговорил Державин. — Что тебя привело ко мне опять? Не долечили вчера? Или забыл что-то?
— Нет, — ответил тот, широко улыбаясь. — В этом смысле всё в порядке. Чувствую себя лет на тридцать. Даже жена утром взмолилась о пощаде.
— Да, целительская магия — комплексная штука, — хохотнув, сказал Игорь Всеволодович. — Ну и отлично, что всё у тебя хорошо.
— Я вот какой вопрос приехал выяснить, — без обиняков начал Вадим Давыдович, расположившись в кресле. — Меня сейчас во дворец вызывают по какому-то
