они уже много лет не видели, чтобы она перед другими показывала свои эмоции. Очевидно, это было результатом разговора с юной госпожой Цзюнь.
– Сестрица, я просмотрела брачный контракт, он и в самом деле подлинный. – Третья госпожа Нин на мгновение задумалась, а затем продолжила: – Раз эта девица в нашем доме, я могу попросить кого-нибудь уничтожить эту бумажку.
– Ты собираешься выкрасть брачный контракт? – с тревогой спросила четвертая госпожа Нин.
– Служанки могут совершенно случайно намочить его, когда будут наливать чай, – продолжила третья невестка. – Возможно, Цзюнь Чжэньчжэнь негодует из-за несправедливости и намеренно запугивает людей, а на самом деле принесла ненастоящий брачный контракт. Мы ведь тоже никогда его не видели. В любом случае, она уже не впервые создает нам проблемы. После трюка с самоубийством ей больше никто не поверит.
Семья Нин была сама по себе очень многочисленной, да еще и с большим хозяйством в придачу. Безусловно, не обошлось и без чьих-то подлых проделок. Но такой беспрецедентный случай был с ними впервые, когда маленькая девчушка оказалась такой мерзкой занозой.
Четвертая невестка Нин не знала, что и сказать.
Госпожа Нин поставила чашку.
– Не стоит, – отрезала она. – Ей действительно нужны деньги.
Выходит, этот вопрос уже решен?
– Сестрица, это правда? – поспешно спросила четвертая невестка.
Госпожа Нин выдохнула, выражение ее лица стало прежним.
– Да, она сказала, что раз наша семья не согласна на женитьбу, то нужно дать ей денег, – ответила женщина. – Девушка осталась сиротой, для нее деньги никогда не будут лишними.
После этого она сделала паузу.
– Чжэньчжэнь уже отдала мне брачный контракт, – сказала она, после чего протянула руку и достала злополучный документ, а затем бросила его на стол.
Неужели это все закончилось?
Третья госпожа Нин не удержалась и потянулась за контрактом.
– Он настоящий? Точно не подделка? – спросила она, тщательно рассматривая его.
Четвертая госпожа Нин слегка кашлянула, но третья невестка не придала этому значения.
– Наша сестрица – человек высокой морали с золотым сердцем и всегда держит свое слово. Если ты что-то отдаешь, то непременно получаешь что-то взамен. Но эта юная госпожа Цзюнь определенно может быть мошенницей, – продолжила женщина. – Лучше уж лишний раз убедиться.
Эти слова улучшили настроение госпожи Нин, а четвертая невестка лишь улыбнулась и больше ничего не говорила.
– Я изучила его, это не подделка, – вставая, сказала госпожа Нин. – Теперь это в прошлом. Я пойду и поговорю с матушкой, после чего мы выпроводим девушку с ее деньгами.
– Сестрица, подожди говорить с ней. Мы просто сходим в счетную контору и все организуем, – остановила ее четвертая невестка, после чего продолжила: – Незачем беспокоить матушку из-за двух тысяч таэлей.
Госпожа Нин остановилась, и только-только ее улучшившееся настроение вновь испортилось.
– Там пять тысяч, – стиснув зубы, проговорила она.
Пять тысяч таэлей?
Третья и четвертая невестки растерялись от услышанного.
Почему после встречи госпожи Нин с этой Цзюнь Чжэньчжэнь две тысячи таэлей вдруг превратились в пять?
– Сестрица, ты и впрямь добросердечна, – покачала головой третья госпожа Нин, – не смогла устоять перед сироткой.
– Она негодяйка, тебе незачем было ее жалеть, – промолвила четвертая госпожа.
Третья и четвертая невестки, похоже, спелись, от их высказываний госпожа Нин помрачнела еще сильнее.
«Но теперь, когда я увидела крайнее нежелание госпожи реализовывать помолвку, я поняла, что, по-видимому, недооценила его. Десятый господин Нин более ценен, чем я могла себе вообразить».
Она вспомнила слова, сказанные ранее юной госпожой Цзюнь. Хоть это звучало крайне любезно, и вдобавок выражение лица и манеры девушки казались весьма учтивыми, истинный смысл, который она вложила в свои слова, был предельно ясен: «Поскольку я сейчас неимоверно зла на то, что вы сказали, я подниму цену прямо на месте».
Вот уж действительно негодяйка.
Сердце госпожи Нин было переполнено ненавистью, но она больше не хотела говорить об этом. В конце концов, она, на удивление, потерпела поражение перед маленькой девчушкой.
Женщина проигнорировала двух невесток, молча поднялась и вышла.
Нин Юньянь с тревогой расхаживала по комнате, когда наконец-то дождалась новостей от своей матери.
– Пять тысяч таэлей? – воскликнула она с удивлением и сразу же рассердилась. – Эта девчонка и правда посмела раскрыть свой рот.
Две сестры позади нее тоже были в ужасе от этой суммы.
– Зачем вообще было ей что-то обещать? Нужно выпроводить ее за ворота без гроша, посмотрим, что она сможет сделать. – Нин Юньянь подняла ногу и собралась уходить.
Прислуга поспешно преградила ей путь.
– Юная госпожа, ваша мать не хочет, чтобы вы снова вмешивались, – попыталась она ее убедить. – Скандал затянулся, это может плохо сказаться на вашем десятом брате.
Нин Юньянь стиснула зубы.
– Да почему вы все ее боитесь? – прокричала девушка. – То, что она дурная, не имеет никакого отношения к моему брату.
– Дело не в том, что мы ее боимся. Госпожа Нин сказала, что ее родственники были связаны старой дружбой с нашим почившим старым господином. Теперь, когда родители девушки скончались, а братьев и сестер нет и в помине, она осталась совсем одна. Таким образом, Цзюнь Чжэньчжэнь нашла способ выбраться из затруднительного положения. Хотя наша семья не может устроить ей жизнь, но было бы уместно дать ей немного денег, чтобы хоть как-то поддержать, – сказала служанка. – Она просто невежественное дитя, семье Нин не стоит опускаться до ее уровня.
– Неужели она гордится тем, что обманывает хороших людей? – Нин Юньянь была возмущена.
– Юная госпожа, да кто она такая, чтобы вы срывались из-за нее? Она не достойна этого, – с улыбкой сказала служанка. – Такие ситуации дают людям понять, кто разумен, а кто нет. Она мошенница, поэтому будь то замужество или создание проблем – у нее все сводится к деньгам.
Получается, она такая же, как те жулики, торгующие на рынке. Это самый настоящий шантаж.
Верно, она мошенница.
Нин Юньянь с глубокой ненавистью кивнула.
Пять тысяч таэлей серебром, какая же она паршивка.
В это время Цзюнь Чжэньчжэнь, которую уже все вокруг считали обманщицей, смотрела на стоявшую перед ней пожилую служанку.
– Юная госпожа Цзюнь, вот денежная купюра на пять тысяч таэлей, как вы и просили, – холодно сказала служанка, сжимая ее в руках. – Ее номер принадлежит денежной лавке вашей бабушки. Это удобно как для вас, так и для нас. Впредь нам больше не придется иметь какие бы то ни было денежные дела с семьей Фан.
Это означало, что семья Нин теперь никак не связана с семьей Фан.
Юная госпожа Цзюнь спокойно смотрела на слегка дрожащие пальцы служанки.
– Если ты сейчас ее уронишь, то тебе придется
