уже поздно, ты уехал, отключил все телефоны.
- Я хочу познакомиться с дочкой.
- Конечно, - ее голос заискрился радостью. - Я предлагаю в воскресенье. Сейчас она с моими родителями на море, они вернутся в субботу. Давай встретимся в центре, есть детское кафе с игровой зоной.
- Хорошо. Ну почему ты не сообщила мне сразу? Было же много общих знакомых, ты знала телефоны моих родителей.
- Я побоялась, Андрюша. Думала, что ты не поверишь. Прости меня. Когда я узнала, что ты вернулся, решила, что мы должны быть вместе. Нам же было так хорошо. Это я все испортила, поддалась и не верила, что все у нас будет хорошо.
В это время раздался звонок рабочего телефона у Державина.
- Слушаю, - ответил он, какое-то время говорил, потом дал отбой. - Извини, Елена, сейчас я очень занят, просто нет времени, чтобы спокойно поговорить. Давай встретимся в воскресенье, познакомлюсь с дочкой.
- Хорошо, любимый, - ответила женщина и раздались звуки отодвигаемых кресел.
Мила сделала вид, что занята очередным документом.
- Скоро вернусь, - сказал Державин, выходя следом за женщиной из приемной.
Пока его не было, Мила быстро зашла в его кабинет и отжала клавишу селектора, вернулась на свое место. Новость о дочери, судя по всему, было шоком для шефа. И из того, что услышала Мила, эта Елена прекрасная сама бросила Державина семь или восемь лет назад, а сейчас хочет вернуть его обратно. Какое-то чувство подсказывало Миле, что девочка не имеет к шефу никакого отношения.
Она снова пошла к Олегу Игоревичу.
- Дорогой мой, у меня к Вам крайне конфиденциальное задание. Вообще никто не должен знать.
А еще она позвонила Генриху Викторовичу и узнала у него, что так любимый им племянник Андрюша уехал к родителям за год с небольшим до того, как родилась дочка у Елены. А запомнил он очень просто, они отмечали юбилей теть Тани, который решили отметить в Италии у родственников на берегу теплого моря. И к ним прямо с самолета приехал Андрюша.
До воскресенья оставалось пять дней. Мила размышляла, стоит ли поговорить с шефом. После ухода Елены он снова закрылся в своем кабинете и отказывал в приеме всем желающим пройти к нему.
Он появился на пороге поздно вечером, лицо хмурое, брови сведены в одну линию.
- Шеф, я могу чем-нибудь помочь?
- Что? - девушке показалось, что он только что вынырнул из своих размышлений.
- Предлагаю свою помощь. Не могу видеть, как Вы мучаетесь.
- Я мучаюсь? - непонимающе уставился он на своего секретаря.
- Ну все признаки на лице, в смысле на лицо. Я клятву Генриху Викторовичу давала, что буду холить и лелеять Вас, не допущу душевных переживаний.
Он смерил ее нечитаемым хмурым взглядом.
- Помочь? - он словно спрашивал сам себя. - Ты не занята? Давай в кафешку сходим.
Мила поняла, что шефу просто нужен тот, кто выслушает его.
- Пошли. Я все сделала, на завтра почта готова.
***
Они расположились за столиком в углу уютного кафе, заказали по чашке кофе. Андрей долго сидел и крутил в руках чашку, Мила молчала, понимая, что ему надо решить с чего начать.
- С Еленой я учился на одном курсе, она мне нравилась, но ответила на мои ухаживания только на пятом курсе. Я тогда был никем. Родители только уехали в Италию на свой страх и риск открыли первый гостиничный комплекс, денег тогда у нас был только самый необходимый минимум. У меня тогда была только квартира обычная двушка в старом фонде, которую оставили родители, даже машины не было. Предложить девушке роскошную жизнь я тогда не мог, для этого надо было еще много работать. Но Елена согласилась, я был самым счастливым. Я любил ее, словно в последний раз. После окончания института она осталась жить со мной, я предлагал пожениться, но она все оттягивала свой ответ. Я тогда занимался тем, что пытался встать на ноги, денег мало, Елена не работала. Но обижать свою девушку я не мог, хотелось положить к ее ногам весь мир. Поэтому пропадал на работе, создал небольшую фирму, искал другие возможности заработать. Сначала она молчала, потом стала требовать шубы, украшения, отдых на Мальдивах, машину. Я старался все это дать, отказывая себе во многом, забирая деньги из бизнеса, чтобы только моя девочка улыбалась.
Державин тяжело вздохнул, перевел взгляд за окно, уставился в какую-то только ему ведомую точку и продолжил. Мила сидела и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть тот момент, который случается раз в жизни, когда твой собеседник открывает свой нарыв души. А то, что Державину трудно и больно говорить, она видела по его лицу и слышала его надрывный голос.
- Елена отказывалась выйти за меня замуж, смеялась, что у нас все впереди, что мы должны хорошо узнать друг друга. Как-то я завел разговор, что хотел бы с ней настоящую семью с детьми, домом, прочими радостями. Но она ответила, что не готова стать мамой, что хотела бы еще пожить для себя. А однажды одна пришла и сказала, что уходит от меня к другому, что у нее не было никакой любви ко мне, что я не могу дать ей всего того, чего она достойна. Она собрала свои вещи и ушла. У отца тогда круто пошел бизнес, открывал еще несколько гостиниц, позвал меня к себе помочь. Я здесь бросил все, продал квартиру и уехал.
Державин одним глотком допил остатки кофе, поставил чашку на стол, перевел взгляд на Милу.
- Я не думал, что прошлое вот так накроет меня. Ты видела, она сама первой пришла ко мне, сказала, что ничего не забыла, что не верила тогда в мои чувства, поэтому ушла. А сегодня сказала, что у нас родилась дочь. В воскресенье она познакомит нас. Мне так тяжело, я до сих пор люблю ее. А когда узнал, что у меня дочь, думаю, что нам нужно дать еще один шанс. Ты как думаешь?
Мила молчала, шефу ее ответ не требовался. Скорее всего он спрашивал у себя. Но Мила подумала и ответила:
- Андрей Евгеньевич, я думаю, что Вам не следует торопиться. За это время столько воды утекло, вы оба изменились. Сейчас вы любите ту девушку, какой она была в институте. Но время прошло, она сейчас другая. Просто не торопитесь, узнайте ее заново. С девочкой познакомьтесь. Но только не надо нестись
