заметить ее неловкость, и стала внимательнее смотреть под ноги. Каменная мозаика, которой Ава так восхищалась накануне, местами вспучивалась, а местами проваливалась, и эти застывшие волны исключительно коварно подстерегали ноги в туфельках. Но вместо того чтобы вернуться и переобуться в более подходящую пару, Ава осторожно направилась к киоску и стойкам, к которым кнопками были пришпилены газеты.
Одну полку занимала «Дэйли мэйл», датированная двумя неделями тому назад, 8 апреля 1943 года, ее заголовок гласил: «Роммель бежит, союзники смыкают кольцо».
Рядом располагалась «Дас Райх» без малейшего упоминания о разгроме упомянутого генерала. «Ле нувелист» – кажется, лионская газета, – тоже хранила молчание. Ава протянула к ней руку, чтобы ознакомиться подробнее, когда с ее пальцами столкнулись другие, мужские.
Они отдернули руки и взглянули друг на друга. Перед Авой возвышался мужчина с небрежно откинутыми назад светлыми волосами и глазами лазурными, как чистое весеннее небо. Он широко улыбнулся, сверкнув ямочкой на правой щеке.
Так, наверное, выглядел Адонис. По крайней мере, Ава теперь могла сказать, что видела воплощенными свои представления о божестве. Не то чтобы она могла потерять голову от одной красивой внешности, но эта ямочка могла зажечь в самом стойком женском сердце романтические чаяния.
– Извините, – произнес незнакомец с легким баварским акцентом.
Аву как будто обдало ледяной водой, и дыхание перехватило уже не от восторга, а от шока.
– Вы немец.
– Австриец, – поправил он.
– Нацист, – не сдержавшись, ядовито зашипела она. И тут же пожалела о своей поспешной реакции. Но звук немецкого языка всегда вызывал у нее теплые воспоминания об отце, чьи дед и бабушка эмигрировали в Америку из Кельна (его мать и сестры родились уже по другую сторону Атлантики). Язык являлся одним из семейных сокровищ, и отец так вдохновенно изучал его, что Ава не могла не проникнуться той же страстью. А теперь нацисты осквернили язык их предков.
– Беженец, – снова поправил мужчина. – Я приехал сюда пять лет назад, чтобы не попасть в аншлюс.
Щеки Авы словно обдало кипятком – не стоило ей так поспешно бросаться обвинениями. Пусть американские газеты только и пишут, что о немецкой агрессии, нужно учиться сдерживать свои порывы.
Правда, в спешке собирая куцые факты о Лиссабоне, она не смогла выудить информации о беженцах, прибывших раньше 1940 года, но все-таки имела представление об аншлюсе – насильственном присоединении Австрии к нацистской Германии.
– Ясно, – пристыженно ответила она. – Приношу свои извинения.
Он скривился и показал на свое горло.
– Вы так решили из-за акцента. Что ж, любой мог ошибиться.
Ава издала нервный смешок, который сорвался в кокетливое хихиканье, и ей захотелось провалиться сквозь землю от стыда.
– Я уверен, что смогу их принять, если вы присоединитесь ко мне на кофе и pastéis de nata. – На его губах расцвела сокрушительная улыбка. – Кстати, меня зовут Лукас.
Pastéis de nata. Аве пришлось прикусить губу, чтобы не выпалить согласие и воспользоваться возможностью попробовать знаменитую португальскую выпечку.
Лукас тем временем протянул широкую ладонь для рукопожатия. Ава быстро и крепко пожала ее в ответ и, не без труда оторвав взгляд от сильной загорелой руки, подчеркнутой закатанным рукавом, снова повернулась к стойке с газетами.
– Боюсь, мне сначала нужно кое-что разыскать.
Лукас издал глубокий, звучный смешок.
– Нынче все озабочены тем, что пишут в газетах.
Настала очередь Авы вставить реплику, и на несколько мгновений воцарилась неловкая пауза, прежде чем она ответила, не придумав ничего интереснее:
– О да, вы бы видели, как обрадовался сегодня мой сосед, получив экземпляр «Тайм».
«Лучше промолчать и сойти за умного, чем открыть рот и сразу рассеять все сомнения». Бессмертная цитата Авраама Линкольна мгновенно вспыхнула у нее в голове вместе с острым сожалением, что она не может поймать вырвавшиеся слова и запихнуть обратно в рот.
Лукас прищурился.
– Здесь, в Португалии не так-то просто найти американские журналы. – По его тону можно было предположить, что Ава действительно совершила ошибку, рассказав про этот инцидент. – Могу только представить, как его воодушевил подобный подарок. – Пронзительный взгляд Лукаса смягчился, по губам снова скользнула улыбка. – Так я могу рассчитывать еще увидеть вас, мисс?..
– Харпер. – Ава коротко посмотрела на него и тут же пожалела об этом, увидев на красивом лице неприкрытый интерес. Лукас кивнул, довольный своим успехом, и отошел, окинув Аву еще раз взглядом, который, по-хорошему, стоило счесть оскорбительным.
Все это время стоявший рядом джентльмен в черном костюме с лазурным галстуком, совершенно непримечательный по сравнению с Лукасом, усмехнулся, явно услышав весь разговор. Ава отвела от него взгляд и склонилась к газетам, которым, вообще-то, полагалось сегодня находиться в центре ее внимания. Какая же она дурочка.
– Не видел раньше, чтобы американцы братались с нацистами.
Ава вздрогнула и обнаружила, что джентльмен стоит уже рядом с ней – чистокровный британец, судя по четкому произношению.
– Что?
– Вы только что разговаривали с одним из них. – Он указал рукой в направлении, в котором скрылся Лукас.
– Он не нацист, – фыркнула Ава и вернулась к изучению страницы «Ивнинг стэндарт», хотя от волнения не понимала, что читает. – Он австриец.
– А, дайте угадаю… – Мужчина приложил палец к подбородку, приняв выражение глубокой задумчивости. – Он приехал сюда пять лет назад, спасаясь от нацистов? И все это время ему благосклонно разрешают жить в Португалии, в то время как других арестовывают за такое вопиющее нарушение закона, как просроченная виза?
Прекрасно сознавая, что на такой аргумент возразить нечего, он скептически-вопросительно приподнял бровь. Аве, совершенно неискушенной в португальских законах, осталось только снова сгорать от унижения.
– Если вам станет несколько легче, открою, что подобное они говорят всем американкам. – Мужчина слегка поклонился, явно искренне извиняясь. – А все американки теряют от них голову.
Ава упорно не отводила взгляда от газет – попав впросак с самого начала, она не собиралась попадаться снова.
– Позвольте начать еще раз. – Он откашлялся. – Приятно с вами познакомиться. Меня зовут Джеймс МакКиннон, а вы мисс Харпер, верно?
– Вы прекрасно слышали, как я представилась… этому австрийцу. – Ава вовремя удержалась, чтобы не назвать его по имени. Если Джеймс прав, то Лукас – фальшивое имя.
– Признаюсь, что, хотя я получил подтверждение вашей личности, случайно став свидетелем вашего диалога, я являюсь обладателем довольно обширных знаний о вас.
– Неужели? – Ава вгляделась в длинное лицо напротив. Крупный нос придавал Джеймсу выражение самодовольства, но огонек в глазах свидетельствовал об изрядной доле самоиронии.
– Да, и горел желанием встретиться с библиотекарем, о котором все только и говорят. – Он галантно приподнял шляпу. – И надеюсь еще не раз встретиться, мисс Харпер, поскольку нам предстоит вращаться в одних
