слишком крепко. Лиса попыталась высвободиться – не получилось.
- Что ты творишь?
- Держу, чтоб не сбежала.
- Совсем больной, - вырываться она перестала, опустила руки, расслабилась. Просто стояла и слушала, как он дышит, кажется, о чем-то думает, смотрит над ее головой.
- Ладно, договорились. Я перестаю хандрить, а ты…
- Ты еще и условия пытаешься мне ставить? Совсем охамел ты, Тёма! – вырваться ей, конечно, никто не дал, Алисе удалось только голову запрокинуть.
- А ты пообещаешь, что когда-то исполнишь одно мое желание.
Пообещать-то она пообещала, но как только ее выпустили из хвата, покрутила пальцем у виска.
Хотя что такое желание по сравнению с тем, что он перестанет рвать на себе волосы, раскачиваясь в кресле больничного коридора?
Пожалела о данном когда-то слове Алиса через год. Когда с нее это самое слово стребовали.
Тогда Артем как раз пришел к ней домой. Не любил, кривился, но Алиса до сих пор обожала его бесить. Ее коронное: «либо так, либо никак» и брошенная трубка, заставляли Артема приехать хотя бы для того, чтоб по быстрому поругаться в ее комнате практически шепотом, ибо мама-то не дремлет - ждет на кухне с блинами.
Поэтому Алиса его к себе и звала – обожала смотреть на него в маленькой кухне, окруженного вниманием родительницы, такого покорного, учтивого, улыбчивого. А он злился. Потом приходилось отхватывать, но что поделаешь? Ради собственного удовольствия можно и потерпеть его гнев. Тем более, справляется он с ним быстро и очень даже приятно.
- Помнишь, ты обещала мне желание? – не выдержал он после очередного семейного вечера. С виду мягко придерживая за плечико, а на деле практически силой волоча, запихнул в комнату, закрыл дверь, смерил смеющуюся Лиску суровым взглядом, а потом долго ходил по комнате, все так же хмурясь и не произнося ни звука.
Алиса этим зрелищем наслаждалась. Гордилась – ее работа, своими ручками довела мужика до ручки.
Только не ожидала, что за ручкой находится опасность. Теперь уже для нее.
Артем остановился, повторил вопрос, уставился на нее.
- Помню, - чувствую, что он точно уготовил подход, ответила Алиса нехотя.
- Отлично. – А вот когда Артем улыбнулся, совсем поникла. Проблема в том, что он обожал ее бесить так же, как и она его. А у кого получалось лучше – не сказал бы никто. – Тогда переезжаешь ко мне.
- Что?! – Алиса вскочила с кровати, напрочь позабыв о веселье. – Совсем с ума сошел? Думаешь, буду тебе борщи гладить и носки варить?
- Я еще пожить хочу, так что свой глаженый борщ оставь себе. А мне не двадцать. И не двадцать пять. И даже не двадцать семь. Достало таскаться на свиданки.
- Так не таскайся.
- Не начинай. Хочешь, будут тебе свиданки. Но таскаться на них будем из моего дома. И я уж как-то тебя не до подъезда, а до кроватки провожать буду.
Ну что за человек? Вроде жить вместе предложил. Признался, что готов к большему, но и тут все опошлил.
- Иди ты, со своей кроваткой, Тёма…
Алиса развернулась, не желая, чтоб он видел бушующие на лице чувства. Это было неожиданно, страшно, приятно… и как-то не так.
Кажется, он это понял. Подошел, обнял, потом на руки взял, снова сам сел на кровати, а ее устроил на коленях, как тогда, в первую ночь, погладил по щеке. И не смотрит уже так зло и сосредоточено.
- Переезжай ко мне, Лисёныш, ну правда. Что мы как маленькие?
- Мне двадцать один, Тём. Я реально маленькая.
- Заодно и вырастешь.
Нет, определенно – убеждать – не его конек.
Тяжко вздохнув, Алиса провела по щеке любимого рукой… Ну что ж за жизнь-то такая? Она ведь давно мечтала жить отдельно от родителей. Хотела по-взрослому. С ним – это очень по-взрослому. А когда предложил - страшно стало. Какая-то она гипотетически храбрая получается.
- Мама обрадуется…
- Чему? – Артем заметил перемену в настроении Лисы, чуть расслабился.
- Что гладить борщи научусь… хоть так… Но знай, это только потому, что когда-то слово дала. Иначе даже не подумала бы.
Ну а в том, что она попытается таким образом «сохранить гордость», Артем даже не сомневался. Согласно кивнул. Пусть думает, что хочет. Важно, что своего он добился. Не придется больше школьником прыгать под подъездом и шепотом в ее комнате целоваться. А то так недалеко и совсем в детство впасть.
Мама была рада. Во всяком случае, при нем была рада, а потом Алисе уже наедине выписали нотацию о нравах современной молодежи, которая вместо того, чтоб в ЗАГС бежать, мается сожительством. Только мама с папой знали не хуже Артема – если Лиса сказала «да», значит все будет именно так.
За два прожитых вместе года, борщи гладить она научилась. Носки готовить тоже. А еще усовершенствовала навыки по выносу мозга, отваживанию бедного мужчины от футбола, рыбалок и саун, устрашила перспективой провести так целую жизнь, но Артем почему-то терпел.
Радовался, приходя домой. Радовался, возвращаясь из поездок. Радовался, когда Алиса встречала его в хорошем настроении, в плохом настроении, когда не встречала (значит, с настроением совсем туго).
Мысленно хвалил себя за то, что когда-то решился кардинально сменить привычную холостяцкую жизнь, впустив в дом, прости господи,… женщину.
Но в какой-то момент понял, что этой самой женщине нужно что-то еще.
Эпизод 6
Эпизод 6. Предложение
Алиса закрыла за собой дверь в квартиру, прислушалась… Тишина полнейшая. Хотя время-то позднее, Артем должен был быть уже дома. Если, конечно, Самарский снова не отрядил его куда-то…
- Тём, ты здесь? – стягивая на ходу туфли, Алиса включила свет в коридоре, повесила ключи на крючок, снова застыла, прислушиваясь.
Ответа не последовало.
- Тём! – во второй раз она крикнула уже громче. Нет, он точно ее не предупреждал. А значит, либо укатил без предупреждения, что является большим промахом, либо устал так, что уже спит без задних ног, что промахом не является, но не поощряется. Не то, что спит. То, что устал.
Бегает на своей работе, как угорелый. Будто ему нужно содержать двенадцать детей. Устает, нервничает, часто откровенно бесится, цедит ругательства сквозь зубы, но только попытайся заговорить с ним о том, что он давно мог бы брать на себя меньше, как начинает щетиниться.
- Тёма, - в третий раз Алиса окликнула мужчину, уже не веря в то, что ответит.
