а я хуже? Я их начальник!
В итоге меня ещё и зачмокали. Пришлось терпеть. Ну блин… кажется, или поцелуйчик в щёку от девочки – это правда приятно?
Что со мной происходит?.. Во что я превращаюсь?..
— Сторис, сторис! – одна достала розовый телефончик и включила видео, - Смотрите! Наш жених! Всё мальчики, не пишите. Мы нашли жениха!
Мама самодовольно улыбалась, будто рожала меня для этого момента. Да и батя, что уж там. Одному мне плохо было.
Кабинет директора был на последнем этаже. Стучимся.
О, директриса из садика! Помню, сто раз к ней в кабинет попадал. Ха-ха, и будьте уверены, это повторится!
— С возвращением, Михаэль! – улыбнулась она, - Все по тебе скучали.
Мне приятно это слышать. Улыбка расползлась сама собой. Конечно она преувеличивает, как минимум Катя и Теодор не скучали, но всё равно приятно.
Но приятности закончились быстро.
— Скажи, Михаэль… ты хочешь в школу? – вздохнула женщина, скрещивая пальцы в замок, - К Максиму, к своим друзьями?
Мне не нравится, как она к этому подходит.
— Конечно хочу.
— Проблема вот в чём… вы не явились на комиссию. Права зачислять вас нет. Фактически – в нашу школу вы попасть уже не можете.
Меня кольнуло.
Да я из Ада выбирался в том числе, чтобы и в школу с Максимкой походить… чтобы детство было…
И что, отбой? Не достоин?
— Но мы бы сейчас не говорили, будь это действительно так, верно? – надавила мама.
— Скажу честно – я хочу возвращения Михаэля. Он показал себя как очень способный и хороший мальчик! Но ПРИЁМ – закрыт. И я ничего вам не советую, вы не подумайте, но просто, скажем так, напоминаю… что ПЕРЕВОД ученика по обмену всё ещё возможен.
Родители переглянулись. Я воспрял духом!
Я… я могу попасть в школу? Прям в эту? Ес, ес, ес!
— Я, Госпожа Смоленцева и госпожа Альфаро намекнём комиссии, что вас стоит принять. Но вы должны начать процедуру перевода. Плюс – отрастить руку. Бассейн, кружки, высшее общество, сами понимаете.
— Меня начнут унижать? – я глянул на культю.
— Я этого не говорила.
Она права. Сейчас я милашка с разноцветными волосами и вишнёвыми глазами, от которого очень вкусно пахнет. На меня БУДУТ смотреть. А инвалидность даст повод для унижений при гарантированном внимании.
А я… увы, инвалид. Отчего грустят родители, и нервничаю я.
Пора к Альберту. Срочно.
А вот американцы бы мне уже… эх, ладно-ладно, за бургер родину не продам. Хотя я люблю бургеры… с котлеткой… и картошкой фри…
Ну вот блин, теперь может и продам.
«Блин, нельзя голодным детям доверять тяжёлые решения…», - я схватился за урчащий животик.
Все это услышали и посмеялись. Над моим урчащим животиком! Вот и разрядил, ёмаё, атмосферу. Не за что! Лучше покормите ребёнка!
— Ладно, спасибо вам большое. Мы вас услышали. Придётся… поломать голову, как сделать его переведённым учеником. И откуда, - отец улыбнулся и взял меня за руку, - Пойдём, Миша, покушаем, а то сейчас столы есть начнёшь. Что хочешь?
— Бургар!
— Но это же вредно…
«Мы справимся»
— Мы справимся.
— Тогда сначала к Альберту. Там быстро. Потом сразу в бургерную.
Эх, блин, не вернусь я пока в школу. Я не совсем понял всю схему, но вроде, если не ошибаюсь, надо меня устроить в иностранную фиктивную школу, и оттуда перевести сюда. Ёмаё, сложно! И где её брать?.. Кому я нужен?..
Ещё и рука эта дурацкая. С ней неудобно жить, с ней нереально играть. Я не могу нормально сидеть в телефоне, и даже покушать для меня трудно. Я беспомощный. Убогий. Жалкий. Мне самому на себя обидно! Ужасно обидно!
Дети за окном играются в снежки, бегают, катают снеговика. А я… инвалид. Я не могу катать снеговика, не могу нормально лепить снежки.
— Пап…, - грустно прошептал я, - Я неполноценный, да? Безрукий. Я стал хуже, да?..
Мама испуганно на меня повернулась.
— Ч-что? Нет, сынок, конечно нет! Как ты вообще мог это подумать! – начала она, - Ты самый…
— Сын, ты мужчина, и ты уже взрослый, так что скажу прямо – у тебя нет руки, и у других детей она есть. Сейчас у тебя инвалидность, - он смотрел прямо на дорогу, - Но это не больше, чем болячка. Временная трудность, которая скоро решится. А трудности бывают. Теперь сам скажи – ты неполноценный?
— Н-нет…, - пробубнил я.
— Громче!
— Нет! Я нормальный! Просто болячка! – выдавил я из себя крик.
И тут же стало полегче. Груз упал с плеч. Отец глянул на меня через зеркало, кивнул и продолжил ехать.
И впрямь, чего это я?.. Блин, в мире столько эмоций. Как ко всем подготовиться? Так, наверное, даже взрослые и совершают ошибки.
Ыа-а-а, нужна рука! Срочно!
Мы заходим в больницу и идём прямиком к Альберту. Здороваемся, присаживаемся. Вид у него задумчивый. Загруженный, даже. Странно. Обычно он бодрячком.
— Получил результаты, Михаэль. Всё хорошо. Насчёт руки – подготавливаем почву. Две недели, и будем открыты к процедуре, - вздохнул он.
Что-то снова не так. Попой чую. Согласен, у меня так себе интуиция, но сейчас эмпатия говорит.
— А что не так? – спросил хмурый отец, - Возникли проблемы?
— Проблем нет, просто я..., - поджал он губы, не глядя нам в глаза, - Просто когда Михаэль зашёл я вспомнил… хотя нет, ладно. Простите. Моё личное, - потирает переносицу, а затем поднимает на меня глаза, - Михаэль, можно вопрос?
— Конечно…, - не понимаю я, что с ним.
— Ты же в школу возвращаешься, да? Не против… походить на целительные курсы для среднего класса? Я пропихну. Теорию, базу дадут. В игровой форме.
— Целительство? А почему? Вернее – это круто! Но… я тут причём?
— Ты умён.
— И всё?
— И всё.
Мы хмуримся. Альберт был полностью серьёзен и просто без эмоции на меня смотрел, ожидая реакции. А я вот не понимал к чему он ведёт?
— Зачем вам меня пропихивать?.., - как ребёнок я задавал много вопросов.
— Я хочу, чтобы на хорошего целителя стало больше. И всё. Без подвоха. Если есть шанс, что ты заинтересуешься помощью людям… я хочу за него ухватиться.
Тут уже не выдержал отец.
— Альберт, с вами что-то не так, - сказал он то, что думают
