выскакивая из квартиры.
— Нахлебница! — придержав дверь, воскликнул брат, на что, я, ему лишь послала воздушный поцелуй, и спустилась по лестничной клетке. Нужно было торопиться. Я и так уже опаздываю. Стрелки часов, предательски указывали по времени, начавшуюся пару. И почему я никогда себе не пишу напоминания о чередующих по неделям пар?
Невский сделает из меня отбивную, или же пустит на фарш к пельменям. Интересно какими я буду? «Иркутскими» или же «Домашними»? Конечно, это всё смешно, но не очень, учитывая тот факт, что мы ещё несостоявшиеся родственники.
Автобус мне пришлось прождать минут десять, я мысленно поторапливала транспорт. Жаль, что чудо на колесах по моему велению и хотению не возникало.
* * *
POV Ирина
Сбросив вызов, я тяжело вздохнула, отложив телефон на парту.
Снова, эта Журавлева до трех ночи не спала и проснулась, как обычно поздно. Её привычка опаздывать меня, немного начинает напрягать. Как можно быть такой неответственной? А что она будет делать, когда мы окончим учёбу? Я же не смогу с ней нянчится постоянно. Когда же она начнет здраво мыслить и исправлять свою пунктуальность?
Ещё, как назло, все шумят. Голова раскалывается. Эта смена погоды меня изведет, точно. Давление снова падает. После пары, куплю кофе и шоколадку. К чёрту эту диету, так и в больничку слечь можно.
Открывается дверь, и в аудиторию входит мужчина. Его рука поправляет переносицу очков, тоненькой оправы. С совершенно серьезным видом, смотрит на первые ряды, поднимая глаза и рассматривая уже всю аудиторию полностью, будто кого-то пытается разглядеть. И я даже могу скромно предположить кого. Ту самую безалаберную девчонку, которая только через минут двадцать прибудет в университет, как обычно влетит в аудиторию, начиная молоть очередную ерунду, придумывая на ходу какую-то банальную до дыр историю.
— Доброе утро, студенты. Что ж, я погляжу, Журавлевой, опять нет, что значит мы начнем с самостоятельной работы,* — проговаривает мужчина, доставая из стола уже приготовленные тестовые задания. Он подготовился заранее. Чертова Журавлева, из-за неё теперь придется писать тест, а так бы она полчаса пыталась ему что-то рассказать, в итоге он бы её не выдержал, и из жалости поставил тройку.
Хуанитос, как его прозвала Настя, попросил кого-то, кто сидел поближе к нему, раздать листочки с вопросами, которые я, прочитав, засомневалась в том, что эта была программа второго курса. Сложилось впечатление, будто это тестовые задания из седьмого класса. Может быть я и не знала на «отлично» английский, но по крайне мере мои познания были куда лучше, чем у моей подруги.
Кстати, о ней, уже прошло двадцать пять минут, у меня практически дописан тест, а её все нет и нет. Она там что в час пик попала?
Постукивая карандашом по столу от безделья, так как тест уже был написан. Я посмотрела на Невского, который сидел с проницательным выражением лица, и наблюдал за тем, чтобы никто не дай бог не списал. Молчание длилось недолго, ибо послышались шаги. Теперь уж точно, эта Настя, без сомнений.
Дверь, чуть не вылетала из петель, в аудиторию, забежала тяжело дышащая подруга. На голове у неё был полный беспорядок. Темные волосы, которые она подстригла на первом курсе, торчали в разные стороны. Куртка темно-зеленого цвета, была запачкана, шнурки изношенных кроссовок по не понятным причинам были развязанными. Лямку своего рюкзака приходилось постоянно поправить, та вечно сползала.
— Надо же, Журавлева, неужели день сурка? — увидев Настю, поднялся со своего места Михаил Игоревич, ухмыляясь уголками губ. Кажется, будто её он и выжидал чтобы отыграться за предыдущее опоздание. — Сорок минут, — протягивает шатен, поднимая из-под очков свои темно-карие глаза. — На этот раз что? Бабушку через дорогу переводила, из-за чего и упала? — поправляя очки, выдал мужчина, поставив на смех всю группу. Только мне было не смешно, а обидно. Настя. Как всегда.
— Не угадали, Михаил Игоревич, автобус сломался, пришлось добираться на своих двух, — протянула Настя. — Видите, как модно я выгляжу? Это всё мода городских асфальтов.
— Ладно, — складывая перед собой руки, бормочет Хуанитос. — Хорошо, Журавлева, твоя взяла. Изволь полюбопытствовать, домашнее задание выполнила? — усмехаясь спрашивал преподаватель.
— Домашнее задание? — в голосе Насти было слышно, как она прибывала в шоке. Как и я сейчас. Можно было в принципе предположить, что ничего не делала, тем более домашнюю работу. По логике она вообще на философию собиралась.
Я звучно ударила ладонью по своему лбу, привлекая внимание Михаила Игоревича и Насти.
— Даже подруга твоя и та помнит, — протянул тот, посмотрев на меня, потом снова вернул взгляд на Настю. — Про здоровый образ жизни, Журавлева.
— Вы посмотрите на меня, какой здоровый образ жизни? Мне только про ХОЖ писать, — язвительно говорила Настя.
Хуевый образ жизни. Но видно по лицу Хуанитоса, он не знает как это переводится.
— ХОЖ, что это? — любопытствует тот.
— Не доросли вы ещё до такого, Михаил Игоревич, чтобы знать об этом.
Мне кажется или Настя, бежав на учёбу растеряла страх и мозги? Она же говорит с учителем, кем бы он ей там не являлся. Бесстрашная девчонка.
— Ну хорошо, Журавлева, тогда вы захлопотали две двойки, — протянул неожиданно тот, удивив тем самым присутствующих. По взгляду вижу, что Журавлева сейчас слезу пустит, уже и губы дрожат. — За домашнюю работу и за тест, конечно же. Присаживайтесь, — проговаривает тот, ухмыляясь.
— Но у меня ещё есть время написать тест, — пытается отговорить его.
— С вашими-то познаниями, студентка, вряд ли за полчаса успеете.
Подруга, нервно сжимает кулаки и направляется к кафедре.
Этот Невский, просто хмырь какой-то.
* * *
POV Настя.
Хуевский слушать меня не стал, даже публично унизил. Впервые я не смогла постоять за себя. Чувствуя на себе взгляды одногруппников мне становилось не по себе. Какой же он чёрт, этот Хуанитос. Ненавижу его. Чтобы у него импотенция раньше времени началась!
Ира скорбно поглядывала в мою сторону, при этом сохраняла молчание. Когда зазвенел звонок, Андреева что-то быстро начиркала на своем листе с тестами, и передала в руки Вальки Морозовой, которой Хуанитос дал распоряжение, собрать все листочки.
— Ты как? — грустно спрашивает Ирка,
