Людям ненравится чувствовать себя должниками.
Амногие этого боятся– боятся думать отом, чтостали обязаны таинственному необъяснимому, продемонстрировавшему невероятную силу. Парадокс: люди приходят смольбой, уповая насилу тех, ктоявляется их последней надеждой, аубедившись вмогуществе тех, ккому обратились– начинают их бояться.
Люди… такие люди…
Нояне обвиняю их нивчём иуж конечно несмеюсь надих непоследовательностью истрахами. Самяслишком прагматичен, чтобы полагаться нанеобъяснимое, каквлитературе, такив жизни, нодогадываюсь, чтодвижет теми, ктоверит– надежда. Которая иногда оказывается столь эфемерной, чтоподдержать её способен лишь тот, чьёсуществование недоказано, атолько возможно. Поэтому яне осуждаю людей: ведь часто, чертовски часто бывает так, чточеловек живёт лишь дотех пор, пока унего остаётся надежда.
Пусть даже натого, чьёсуществование недоказано…
///
–Приезжай занами ввоскресенье втри дня,– сказал Кейн, глядя лодочнику вглаза.– Договорились?
–Ане поздно?– удивился тот.– ПокадоХужира дойдём, пока вы допарома потом доедете…[4]
–Утебя что, планы навечер?– поднял брови Кейн.
Лодочник осёкся. Замолчал, глядя насобеседника вупор ипытаясь понять, какреагировать навопрос, который прозвучал негрубо, ноочень жёстко. Такспрашивал командир роты, когда юный лодочник отдавал Родине долг вЗабайкальском военном округе, иэтот молодой мужчина вольно илиневольно стакой точностью скопировал интонации капитана Рюмина, чтолодочник едва невытянулся постойке «смирно». Ноопомнился илишь головой покачал, удивляясь, скакой лёгкостью мальчишке удалось смутить его– мужика пожившего ибитого.
«Аможет, онтоже офицер?»
Кейн, всвою очередь, старался держаться спокойно ине выдать охватившего его раздражения. Лодочник ему непонравился спервого взгляда: грузный, неторопливый, явно себе науме дядька, задающий слишком много вопросов, которые Кейн воспринимал какпопытку влезть невсвоё дело. Ноидеваться было некуда: когда молодой человек сообразил, чтоварендованную навыходные лодку вся компания непоместится, искать вторую было поздно ипришлось договариваться счересчур любопытным толстяком, который, ктомуже, откровенно пялился налегко одетых девушек.
–Планов навечер уменя нет. Новы, получается, вночь вИркутск поедете?
–Намглавное напаром успеть, адальше, да– вночь,– ответил Кейн. Ис усмешкой добавил:– Нелюблю стоять впробках.
–Ну, какскажешь,– развёл руками лодочник.– Приплыву ввоскресенье втри.
–Вотихорошо.
Фразой итоном Кейн дал понять, чторазговор окончен, однако лодочник бросил взгляд насклонившуюся крюкзаку Зебру, вздохнул ивдруг спросил:
–Тыхорошо подумал?
–Очём?– непонял Кейн, мысленно уже распрощавшийся столстяком.
–Местные кмысу Рытому сопаской относятся. Ислухи онём самые разные ходят.
–Чтоговорят?– осведомился Кейн, демонстративно переводя взгляд слодочника нарасположившихся наберегу друзей. Уних получилось добраться домыса довольно рано, ещёичетырёх часов небыло, нодо вечера нужно успеть обустроить лагерь– втом месте, которое он выбрал, ивремени наболтовню тратить неследовало. Однако толстяк ещё наОльхоне пытался поделиться известными ему сведениями омысе Рытом, иКейн решил его выслушать, несмотря нато что его собственная информация была куда объёмнее той, которую лодочник сумел собрать завсю жизнь. Причинже дляпроявления вежливости было две. Во-первых, обычные туристы никогда неоткажутся отподобного разговора– чтобы потом спридыханием пересказывать друзьям иродственникам узнанные «тайны». Во-вторых, глупо ссориться стем, кому предстоит забрать команду изэтого дикого края. Ещёобидится ине приплывёт, скажет, что«забыл». Ана одной лодке придётся делать две ходки…
–Шаман говорит, чтоздесь запретное длялюдей место, даже дляшаманов запретное,– негромко рассказал толстяк.– Тот, ктоздесь живёт, чужих нелюбит, самникого незовёт иходить никому неразрешает. Такчто лучше его нераздражать.
Сообщение несодержало ничего принципиально нового, однако вцелях поддержания рабочих отношений пришлось изобразить интерес:
–Тысам сшаманом говорил?
–Доводилось.
Кейн вздохнул, показав, чтоуслышанное произвело нанего сильное впечатление, нопромолчал. Лодочникже принял вздох собеседника зачистую монету ипредложил:
–Хочешь, ятебя надругой мыс заброшу? Затеже деньги. Здесь полно удобных мест, гдеможно спокойно встать лагерем.
–Почему ты это предлагаешь?
–Отебе беспокоюсь. Ио них.– Толстяк кивнул наребят.– Давай переедем, пока вы лагерь неразбили.
Кейн вздохнул ещё раз, также тяжело, ловко демонстрируя лодочнику напряжённую работу мысли, после чего покачал головой имедленно ответил:
–Яценю твою заботу, правда ценю, номы останемся здесь. Такуж решили.
–Какзнаешь.– Лодочник снова посмотрел наЗебру.– Ввоскресенье втри.
–Да, ввоскресенье втри. Наэтом месте.
–Надеюсь, увидимся.
Больше ему сказать было нечего.
Кейн проводил отходящее отберега судёнышко долгим взглядом, дождался, когда лодочник возьмёт курс наОльхон, иподошёл кдрузьям.
–Отдохнули?
Задал вопрос, понимая, чтоусталости, побольшому счёту, взяться неоткуда: Байкал сегодня был настроен дружелюбно ипереход изХужира наРытый превратился вприятную прогулку, наполненную шутками исмехом. Асамое главное, хорошее настроение неоставило ребят ипосле высадки: дожидаясь, пока лидер закончит слодочником, члены группы что-то оживлённо обсуждали, смеясь иактивно жестикулируя.
Каксамые настоящие туристы.
–Очём вы говорили?– спросила Рина.
–Наштолстый друг рассказал, чтомыс Рытый– весьма непростое идаже опасное место, которое лучше обходить стороной.– Кейнулыбнулся ипожал плечами.– Ничего нового.
Рина рассмеялась:
–Будто мы незнаем.
Ипосмотрела наДоктора. Тотедва заметно кивнул.
–Какэто– опасное?– растерялась Настя.
–Именно так– опасное.– Кейнпосмотрел девушке вглаза.– Яведь рассказывал.
–Тыговорил, чтомыс Рытый считают опасным шаманы,– уточнила Настя.
–Всётак,– подтвердил Кейн.– Алюди слушают шаманов итоже считают мыс опасным.
–Олюдях ты неговорил.
–Разве шаманы– нелюди?– тихо обронила Зебра.
–Тоесть, людям, которые верят шаманам, тыдоверяешь больше, чемсамим шаманам?– несдержался Доктор.
Сидящий рядом Кислый громко хмыкнул. Настя покраснела, помолчала исо вздохом призналась:
–Яобэтом неподумала.
–Шаманы знают такие места ирассказывают оних людям,– вступила вразговор Рина.– Людиразносят слова шаманов помиру, итак ты узнала отом, чтомыс Рытый– опасен. Тыузнала отлюдей, нопо сути– отшаманов.
