Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
тем же беспечным тоном разрешила я. Ей-ей, после сеанса копания в моем прошлом какое-то «тыканье» погоды не делало.
– Ты не смотри, что Артур Лаврентич такой смирненькой да покладистый. Он тот еще… – Василиса не нашла нужного слова и только сплюнула. Правда, не на тротуар, а в кстати попавшуюся урну.
Зубы у нее были желтые-желтые.
– Короче, мне и правда нужен человек с легкой патологией гипоталамуса. И гастроль серьезная, не перенесешь, деньга жирная вложена, да не последними людьми. – Комарова затянулась сигаретой, выпустила такой клуб дыма, какому и дракон позавидовал бы. – Так что, милушка, очень надо, чтоб ты всю эту гастроль сдюжила. Потому как замену тебе будет найти трудно. И это я не польстить тебе пытаюсь.
– Я уж поняла. – Я примолкла было, но тут же вспомнила кое-что из сегодняшнего:
– А вы с Маковым Антоном Владиславовичем тоже знакомы?
– Это который работает в… – Она оглянулась, прежде чем тихо произнести название организации. – Хорошо знакома. Пытался завербовать для нужд государства. Но некоторым людям по другую сторону закона я оказалась нужнее.
– И вам это нравится? – Я разглядывала Василису, отмечая и возрастные круги под глазами и жесткие складки в углах едва накрашенных губ.
– Неплохо, конечно, когда в рот смотрят, – уклончиво ответила она. – Или там когда помогаешь кому, спасаешь от такой хрени, с какой врачи не справятся. Вот, зайдем-ка сюда, присуседимся к кому-нить. Ты ж хотела что-то чудесное, а?
Чудесное, вздрогнула я. Я ведь не называла это слово вслух.
Она толкнула дверь книжного магазина.
Людей было совсем немного; очевидно, мы попали близко к обеденному перерыву. Человек пять или шесть. Я не успела сориентироваться: Василиса быстро вышла на середину торгового зала. Одновременно забавная и внушительная в своей пушистой экошубе, она оглянулась и поразительно громко гаркнула:
– А ну всем стоять!
Я не вздрогнула только потому, что морально была готова к чему-то этакому.
Все посетители застыли, как парализованные. Дядька, взявшийся за ручку входной двери и замерший на полпути; две кассирши, из них одна возле кофейного автомата; мужчина с малышом в одной руке и поручнем коляски в другой; девчонка лет шестнадцати у стеллажа с японскими комиксами.
И я, Женя Охотникова, приглашенная свидетельница.
Василиса Ефимовна стояла, напрягши плечи и сжав руки в кулаки. Челюсти у нее тоже были крепко сжаты. Глаза закрыты, но при том мне было видно, как мечутся под веками глазные яблоки.
Мое тело попыталось выполнить озвученную Василисой команду. Ноги налились свинцовой тяжестью, суставы окаменели; мышцы, казалось, могли раскрошиться от малейшего усилия, будто засохшее мыло.
Я перевела взгляд на кассирш: во время перформанса Комаровой я оказалась к ним ближе всего. Девушки молча таращили глаза: только ими они и могли двигать. Одна замерла с вытянутыми руками – и эти руки не дрожали, хотя держали пару увесистых книг. Вторая, у кофейного автомата, силилась разомкнуть побелевшие губы. И от бессилия начала плакать – беззвучно и оттого более жутко.
– Никто не двигается, – с усилием процедила гадалка.
О том, что я хотела удостовериться в собственной сопротивляемости внушению, я вспомнила позже, когда мы уже покинули магазин. А сейчас я поняла только, что мне надо каким-то образом дойти до Василисы Ефимовны и прекратить этот ужас.
Устроенный, между прочим, по моей просьбе.
…это более всего походило на ходьбу по колено в воде, против течения, и притом в полном боевом костюме. Оторвать подошвы от пола не получалось, зато неплохо вышло скользить. Едва я сделала первый шаг, Василиса Ефимовна крепче стиснула руки – так, что костяшки на кулаках побелели еще сильнее.
Я ощутила сильную, почти обморочную слабость, но заставила себя сделать еще один шаг.
Малыш на руках отца начал сдавленно хныкать, девчонка у комиксного стеллажа что-то невнятно промычала.
Чем ближе к цели, тем легче мне давался каждый шаг. Когда до Комаровой осталось не больше метра, я даже смогла поднять ногу для следующего шага.
И, едва получилось дотянуться, с размаху хлопнула гадалку по плечу. А рука у меня тяжелая, хоть с виду и не скажешь.
Она сдавленно выдохнула – одним долгим свистящим выдохом, и тут же вдохнула. Задерживала дыхание?
И разом все отмерло, ожило: малыш заорал во всю глотку, дядька вышел вон из магазина и тут же упал, отец малыша поспешно двинулся к выходу, девица возле стеллажа уронила на пол книжку, кассирша с книгами – тоже, но уже на стол возле кассового аппарата. Ее коллега громко всхлипнула.
Василиса Ефимовна под моей рукой обмякла, словно сдулась после приложенных усилий. И то сказать, она побледнела, а белки глаз у нее стали красные, как после долгой работы за компьютером.
– Ну? – хрипло спросила она.
Упавший за дверью дядька, матерясь, поднялся и пошел прочь от магазина; мужчина с ребенком вышел почти сразу за ним, на секунду застряв коляской в дверном проеме и рывком ее протолкнув.
Девица-подросток начала жевать жвачку и потрясенно протянула:
– Хренасе…
– Пойдемте. – Я обхватила гадалку за оба плеча и повела вон из магазина. Очень быстро.
Она шагала устало и медленно. Я довела ее до своего автомобиля и помогла сесть. Потом проехала около километра от Тарасовского художественного музея. Недалеко, но все же подальше от ушей Соколова и подставных зрителей.
– Что-нибудь нужно? Чай? Кофе? Смузи? Что-то из еды?
– Просто посидеть, – тихо попросила она.
Пару минут мы сидели молча. Потом я решилась:
– Вы же говорили, что только на одного человека за раз можете воздействовать.
– Ты смотри, все-то ей не ко двору, – хмыкнула Василиса Ефимовна. Восстанавливалась она быстро. Во всяком случае, на щеки вернулся румянец, да и глаза стали уже не как у больной конъюнктивитом. – На одного человека – да, если мне надо, чтобы он что-то сделал. А если нужно, чтобы все сыграли в «Замри!» и ничего не делали – это попроще. Заморозить человека – оно всегда попроще. Да еще если помещение небольшое. Тогда и нескольких могу подчинить.
– Как-то это… – У меня не находилось слов. Оно и понятно. Будто в серию «Зачарованных» угодила. Какая-то из ведьм там умела делать так, чтоб все вокруг застывали, как скульптуры.
Зато у Комаровой слова нашлись:
– И вот если бы у тебя с гипоталамусом, да с мозгой промежуточной все было в порядке, – она протянула руку и постучала уже меня пальцем по голове, сверху, – ты бы ни-чер-та не сдвинулась бы с места.
Я даже не стала убирать ее руку.
– Ну? – Она смотрела на меня требовательно, чуть насмешливо; но и тревожно, устало и выжидательно. – Убедилась, Фома неверующий?
Я кивнула несколько
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
