развернулся перед мысленным взором, и Саймак – опять же мысленно – поджёг его.
– Давай-ка мы лучше позавтракаем! Что бы ты хотела? – Он изобразил подходящую по случаю улыбку: дружелюбную, понимающую, ненавязчивую – ямочки уже видно, а зубы ещё нет. В отличие от брата Саймак знал много разных улыбок.
– А что есть? – заинтересовалась Грэйс. Приняв его руку, она пересела с пола на второй стул. – Знаешь, что бы я сейчас выпила?
– Что?
– Горячий шоколад.
Шоколад… Саймак сразу вспомнил: диковинная сладость из Южных Земель, которая популярна в мире, откуда пришла Грэйс. Время от времени Джек вспоминал шоколад и скучал по нему.
– Я могу послать сейчас за шоколадом, – ответил он, – тогда мы сможем позавтракать им примерно в конце лета.
– Вишнёвый пирог?
– Только из лепестков.
– Двойной гамбургер?
– Прошу прощения?
Несколько минут они молчали. Саймак почти решил, что идея с драконом была не такой уж плохой.
– Может быть, остался гороховый суп после вчерашнего обеда? – наконец придумала Грэйс. – А на десерт ещё был сливочный пудинг.
– Вчера ты назвала пудинг медузой и попросила убрать его в другой конец стола.
– А сегодня я бы рискнула его попробовать… Сначала пудинг, а потом суп.
Саймак бесшумно вдохнул и на выдохе произвёл мысленно ещё один меткий выстрел в центр мишени.
– Я распоряжусь. – Он улыбнулся немного шире. – Постарайся до моего возвращения не уничтожить мебель.
Джек догнал безрассудную спасительницу жениха у самого входа в пещеру. Его настроение менялось несколько раз: он злился, возмущался, пытался понять, восхищался и боролся с желанием поколотить. Вместе с настроением менялась и приветственная фраза. Когда же он присел рядом с Фред за невысоким холмом – пунктом наблюдения, – все мысли и чувства сконцентрировались в мизинце левой ноги, где за время пути натёрлась мозоль. Поэтому Джек просто спросил:
– Ну что там?
– Вроде тихо.
Наверное, птица спала после ночной охоты. Как и новые знакомые Джека, которых он оставил на месте их привала. Фред тоже полагалось отдыхать и смиренно дожидаться, пока отряд из шести мужчин сопроводит её в логово хищника. Всё-таки поругать её?
– Зайдём проверим? – спросил Джек.
Девушка удивлённо посмотрела на него. По правилам она должна была кивнуть и пропустить его вперёд, но Фред, похоже, плохо понимала интонации. Перепутав вопрос с руководством к действию, она вскочила и зашагала ко входу в пещеру.
Джек закатил глаза.
За ночь он произвёл некоторые вычисления: от габаритов огненной птицы отнял эффект неожиданности, разделил результат на шок и вынес за скобки разочарование. Так воспоминание о чудовище скукожилось до размеров стандартного норклифского дракона.
Только вот отверстие в известняковой породе почему-то было огромным. Оно выходило на запад и зияло не освещённой солнцем чернотой. Не желая предстать трусом перед девушкой, которая и так не слишком его жаловала, Джек обогнал Фред, бровями приказал ей держаться за ним и первым вошёл в просторное жилище. Темно – ничто обжигающе-огненное не осветило им путь.
Джек сделал несколько шагов и услышал под ногами неприятный хруст, потом ещё… Он вздрогнул, представив, что ступает по обглоданным человеческим косточкам. Когда к хрусту прибавились чавкающий звук и ощущение липкой жижи под подошвами, Джек расцветил картинку красками – преимущественно кровавых оттенков.
– Смотрите, скорлупа…
Фред не отставала. Она уже сидела на корточках и изучала светло-коричневый кусочек с острыми краями.
Облегчение сменилось приступом паники: уж лучше потоптаться по останкам собратьев, чем раздавить неродившихся птенцов. Джек вспомнил о преимуществах мира, из которого прибыл, и достал из бокового кармана рюкзака фонарик на солнечных батарейках. К счастью, тот включился.
Пол у входа был засыпан скорлупой. Судя по осколкам, до своей гибели яйца были на удивление маленькими, даже меньше страусиных, будто они вовсе не состояли в родстве с хозяйкой пещеры.
Джек покрутился на месте, освещая тусклым лучом пространство вокруг себя. Так странно, в маленьком фонарике сохранилась часть того, другого солнца. Или солнце для всех миров одно? Надо будет у Грианы спросить, она наверняка знает – она ведь всё знает.
Ковальски – в любом, живом или не очень, виде – в пещере не наблюдалось. Шершавые стены с красноватым отливом плавно уходили к своду. Кое-где между известняковыми пластами время нарисовало ажурный узор из выемок. У противоположной от входа стены, в глубокой нише, темнел силуэт.
Джек знал, что волнистые попугайчики отдыхают стоя. Оказалось, что и больших птиц такая поза вполне устраивает. Тяжело, но бесшумно дыша, спрятав голову в перья под крылом, фуок спал. Головой он почти подпирал потолок на высоте десяти футов. Теперь, когда пламя птицы погасло, можно было рассмотреть её серо-чёрное, похожее на пепел оперение. Когти… Джек невольно примерил их длину к своему телу, проткнёт ли насквозь. Несомненно, ещё и с обратной стороны покажется. А в загнутом клюве он вполне мог бы разместиться на ночлег.
– И где же Кларк? – прошептала Фред прямо ему в ухо.
Разве Джек имел хоть какое-то представление? Он посветил птице под ноги, прошёлся лучом по стенам, снова внимательно рассмотрел осколки скорлупы под ногами.
– Мне кажется, его здесь и не было, – ответил он таким же шёпотом.
– Мистер Сандерс?
– В этом мире меня так не называют.
– А это нормально, что я ничему не удивляюсь?
– Совершенно.
Фонарик потух. Пещера погрузилась в темноту, но только на мгновение – под потолком вспыхнули два новых источника света. Раскосые, огненно-оранжевые и лишённые зрачков, они медленно приближались.
– Вот теперь бежим, – сказал Джек уже не шёпотом.
Он схватил Фред за локоть, и они попятились к выходу. Бежать спиной вперёд неудобно, но поворачиваться было страшно. Вот арка отверстия над головой, свежий воздух. Уже снаружи, но ещё в густой тени холма.
А фуок не торопился, он лениво надвигался на непрошеных гостей, сопровождая каждый шаг хрустом яичной скорлупы и скрежетом когтей по полу. Остановившись на входе, птица раскрыла клюв, и в её глотке показался пылающий сгусток. Так вот где хранился огонь, который ночью охватывал её крылья!
Беглецы ускорились, но несинхронно. Джек увяз в песке, Фред споткнулась о его ногу, и они вместе полетели на землю. Будто в замедленной съёмке Джек наблюдал, как пламя заполняет клюв – а он ещё собирался там спать, – разрастается и вырывается наружу. Лицо и шею обдало жаром, слизистые разом высохли, кожа на губах потрескалась. Зажмурившись, Джек крепко прижал Фред к себе и накинул плащ на них обоих.
Огонь со свистом настиг и поглотил их. Джеку казалось, что кости его плавятся, что мощный поток сейчас вырвет волосы из
