Нет, не получается.
— Семён Серов — ваш брат?
— Да, нас родила одна женщина, но от разных мужчин, так понятно, почему отчества разные?
Мой сарказм готов перевалить за грань прямых намеков, что лейтенант тупой.
— Подрался ваш брат, в метро, двое потерпевших, сломан один нос и рука.
— Одна?
— Что?
— Рук сломанных одна?
Лейтенант уткнулся в бумагу, перечитал, вновь посмотрел на нас.
— Рука одна, левая.
— Хорошо.
— Вы думаете?
— Не украл ничего, и ладно.
Чувствую, как Андрей пытается сдержать улыбку, мне и самой становится смешно. Я так боялась, что Сёма попадется на краже или угоне, а может, что хуже. Драка, конечно, тоже нехорошо, но надо во всем разобраться.
Благодарна Андрею, что довез и пошел со мной, а еще успокаивает. Первое время, прочитав сообщение, испугалась, потом растерялась, эклера и кофе уже перехотелось.
Набрала номер брата, но ответил не он, а сказали, что я должна приехать за несовершеннолетним подростком, а еще привезти его документы, удостоверяющие личность. Пришлось ехать домой, а у лифта столкнуться с Андреем и все рассказать ему, естественно, на эмоциях.
Он оказался таким спокойным и собранным, посмотрела бы я на него, будь это его проблемный младший братик. Но то, что этот мужчина рядом на самом деле успокаивало, я не чувствовала себя одинокой и брошенной.
Андрей шутил, у него это хорошо получалось, а я ловила себя на мысли, что другие двое мужчин вызывали во мне шквал иных эмоций. Когда надо вызывать уверенность и спокойствие.
С ними все было неспокойно и очень неуверенно.
— Кристин, ты присядь, я сам разберусь, поговорю, Семёна отпустят, не имеют право задерживать дальше.
— Но.
— Ты можешь просто быть девушкой, а не пытаться вставать на баррикады и доказывать, что ты боец? Кристин, прошу тебя.
Вот так все оказалось просто, я должна быть девушкой.
Отошла в сторону, наблюдая за Андреем, вот он склонился ниже, начал что-то говорить, лейтенант — кивать, протянул ему наши с Семёном паспорта, бумагу, Андрей свернул листы в несколько раз и спрятал в задний карман джинсов.
— Твой мужик? — полупьяная девица поправила растрепанные волосы, показала пальцем на Андрея. — Счастливая, а мой — скотина конченая, выпустят, убью сама. Повезло тебе с ним, береги, а то уведут, бабы знаешь сейчас какие ушлые.
— Спасибо.
Не нашла, что еще ответить. Может быть, мне на самом бы деле повезло, встреть я Андрея на неделю раньше похода в роковой клуб «Сайгон». Сильный, мужественный, добрый, не кобель, хотя кто его знает, какие там в его мозгах тараканы, может, больше моих.
— Вот, получите братика.
Семён с виноватым видом уже стоял рядом, опустив голову.
— А-ну, посмотри на меня, каратэ-пацан.
— Крис, ну так вышло, блин, они сами начали, да еще к девушке приставали.
— О, так ты заступился за даму? Дама оценила? Посмотри, говорю, на меня.
— Не начинай, прямо как мать.
— Я хуже. Я просто так ничего не оставлю и буду лупить.
Семён смотрит на меня, губа разбита, под правым глазом синяк, толстовка порвана, джинсы грязные.
— Так что было? Расскажешь?
— Давайте в машине поговорим, а то тут слишком много слушателей.
Семён бодро зашагал на выход, Андрей отдал мне паспорта.
— Ты сильно не напирай на пацана, я сам таким был, раз в месяц стабильно драки и синяки.
Смотрю внимательно на Андрея, представляя на его лице синяк.
— Шрам тоже в драке получил?
— Нет, случайно, брился опасной бритвой.
В машине некоторое время едем молча, Семён не спешит каяться, я его не тороплю, думаю о своем, скорее, о своих. Как Шульгин с Громовым чуть не устроили мордобой тем давним утром на квартире, а я потом стирала кровь с разбитой губы Артёма, наш разговор, его слова.
Не поверю, что так легко можно все забыть. Что все сказанное было только словами. Что можно уйти, ничего не объяснить, не дать о себе знать.
Черт. Я снова думаю о них.
— Все нормально? — Андрей волнуется, это видно, хочет взять меня за руку, но тут же одергивает себя.
— Семён, расскажи публике, что произошло, мы ждем самых кровавых подробностей.
— Тебе нельзя нервничать.
— Ты не знаешь, насколько крепкие у меня нервы, — бросаю взгляд на Андрея, он не реагирует никак на сказанную Семёном фразу. Интересно, как он поведет себя дальше, узнав, что я беременна? По статистике должен развернуться и уйти, и больше не появляться.
— Подрался, два упыря приставали к девчонке в метро, ну я не выдержал, а главное — все проходят мимо, никому ни до кого нет дела.
Еще одна особенность больших городов, здесь на самом деле всем на все пофиг.
— Ты не выдержал и сломал нос и руку. Это заявление, Семён, а с твоим списком «подвигов» это чревато.
— Нет заявления, потерпевшие не стали писать, — Андрей вклинивается в наш разговор.
— Даже так?
— Да, потерпевшие не имеют претензий.
— Чудеса, не иначе, Семён, тебе повезло.
Доехали быстро, говорили ни о чем, даже смеялись. Может, это и называется семья, когда вы все вместе решаете проблемы, поддерживаете друг друга, а потом расслабляетесь. У меня никогда такого не было.
— Слушай, Крис, а он классный, я раньше думал, что дебил, а оказывается, здравый мужик.
Семён пытается улыбнуться, но корчится от боли, трогая разбитую губу, ветер треплет его светлые волосы, а я, задрав голову, смотрю в его лицо, здоровый такой вырос.
— Все, иди уже, прими душ, заступник всех обиженных.
— Ты ему нравишься, это видно, прям очень.
— Семён, иди уже.
— Кстати, как вариант, ребенку нужен отец, поверь мне.
Брат уходит к подъезду, Андрей разговаривает по телефону в стороне, жду, чтобы поблагодарить его. Вот он подходит, улыбается, открытый, приветливый, такой свой парень, готовый помочь в любой беде.
— Андрей, ты кем работаешь?
— У меня неинтересная профессия, я разработчик программного обеспечения.
— Неожиданно, я всегда считала, что все компьютерщики и программисты — жуткие задроты и зануды.
— Ну спасибо.
— Тебе больше пойдет что-то героическое: спасатель, пожарный, секретный агент.
— Скажешь тоже.
