Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
лежал, только на проезжей части оказались хаотически разбросаны огромные дыры. Ехать приходилось, пыля, со скоростью двадцать километров в час по более-менее ровной обочине. Но временами она обрывалась и авто ухало в ямы. Странным казалось, что всего в ста километрах отсюда Москва, где каждый год по новой перекладывают асфальт, бордюры и плитку.
Домишко, сосватанный Паном, оказался под стать шоссе: покосившийся плетень, заросший бурьяном участок, осевшая на бок изба. В доме кислый запах, мутные стекла, дохлые мухи. Дощатый туалет в конце участка. Колодец на улице через три дома.
— Не «Хилтон», конечно, — потянулся всем телом Миша. — Но все-таки типа дом. И, как говорят, нищие не выбирают.
Сама деревня оказалась по части благосостояния разной: большинство изб кривые, темные, полузаброшенные. Но имелись и добротные каменные особнячки за высокими заборами. И что интересно: несмотря на лето, разгар, казалось бы, полевых работ, — ни единого человека ни в огородах, ни на улице.
Зато нашелся магазин, Римме с Мишей удалось закупить там хлеб, колбасу и «Доширак». Вдобавок кофе, йод, бинт и репелленты.
— А вы чьи будете? — подозрительно спросила объемистая продавщица.
— А вы из контрразведки? — парировал Миня.
Когда они вышли, Римма спросила:
— Ты мне теперь скажи, почему нас преследуют? За что стреляли? И чего ты в итоге добиваешься? Что мы дальше будем делать?
Однако на эти самые насущные вопросы Мишка не отвечал, лишь хмыкал многозначительно, гмыкал, да болтал ерунду:
— Подождем, отсидимся, забьемся под камень, как щука в реке. А он, может, сам к нам придет, своими ножками. И тогда мы его: цап!
— Да кого «цап»? И что ты затеял?
Но Минька только отшучивался и переводил разговор на другое:
— Скажи, у тебя с тем красавчиком накачанным, Климом с Садово-Черногрязской, все серьезно?
Или:
— А с твоим начальником, Пашей, ты сейчас в каких отношениях? Помню, до того как мы с тобой в двенадцатом году в Питере встретились, ты ведь с ним жила?
Или:
— Бог троицу любит! Первый раз, в пятом году, у нас совсем не задалось, потом, в двенадцатом, — случился приступ жаркой любви, но без продолжения. Теперь, наверное, все наконец сладится.
На последнее она в сердцах ответила:
— Ты говоришь, был приступ любви. Почему ж тогда меня отпустил?! Дал вернуться в Москву? И не позвонил потом ни разу?!
— Извини, красавица, то была моя самая большая в жизни ошибка. Сам себе простить не могу.
Короче: балагурил и подсмеивался. А она не могла сопротивляться, потому что тогда, в двенадцатом году, заимел он над ее сердцем власть — не такую, как некогда Синичкин, но ощутимую. Никакому Пану и не снилось.
И только одно по делу Миня сказал — не считая того странного лепета, под который она в электричке засыпала:
— Может, Павла твоего Синичкина в долю взять? Или, как думаешь, сами справимся? — И единственное добавил полезное: — Надо ведь для начала установить, кого конкретно и на сколько он тогда кинул. Можно, конечно, Георгия Степановича позвать в наш бизнес, но тот хитрющий мужик, может попросту оттереть и из дела выкинуть, ни копья не получим.
— Кто такой Георгий Степанович? — вопросила Римма.
— А это типа твоего Синичкина: главарь детективного агентства, только питерский. Я у него подрабатываю.
— Мы, значит, с тобой коллеги? Вот не знала.
— Вот именно, Римма Анатольевна. Но хватит нам с тобой на посылках бегать. Пора самим куш отхватить. Ты не менжуйся, Римка, дело у нас будет миллионодолларовое.
— Рассказывай, о чем речь.
— Да погоди ты! Дай в себя прийти, подумать да сообразить: как нам дальше действовать, чтобы свой интерес сберечь.
— Но пока мы с тобой только чуть по пуле не словили. И в грязной избе сидим.
А Мишка только хохотал:
— Все гигантские состояния начинались с самого низкого старта и минимума возможностей!
Павел.
На следующий день
По дороге я успокаивал себя: может, бандиты не сразу бросятся в погоню за Римкой и ее спутником?
Нападение на парочку носило все приметы заказного убийства. Значит, у него имеется заказчик? А исполнитель не сам интересант убийства? Тогда, стало быть, бандитам для начала потребуется доложить «наверх» обстановку и получить санкцию на дальнейшие действия? Но, с другой стороны, нынче «доложить» и «получить санкцию» — дело одного звонка, совершаемого на ходу.
Другой разговор, что подельник Римкин, кем бы он ни был — человек, судя по перестрелке на Ферсмана, совсем не простой и далеко не лох. Да и Римма моя Анатольевна не промах. Задешево их не возьмешь, в голые руки они не дадутся.
И если бандитам свойственна минимальная осторожность, то для начала они проведут рекогносцировку: развернут свои силы близ деревни Селищи, понаблюдают за парочкой.
Вдобавок я уповал на счастливый случай. Мало ли что бывает! Остановят гангстеров, к примеру, на трассе менты: не все же им с честных водителей тысячи сшибать. Обыщут, к примеру, бандитскую машину. Оружие найдут…
Мечты, мечты, где ваша сладость!
На счастливую (для меня) случайность и на то, что я успею в деревню до возможного начала боевых действий, только и оставалась надежда.
Можно, конечно, позвонить другу моему Перепелкину и сказать: имеются у меня сведения, что по такому-то адресу (называется деревня Селищи Ильинского района Владимирской области) готовится преступление. И пусть он позвонит в область, а они подошлют ОМОН.
Но! Опять-таки я не знал, что происходит с Риммой и в каком она статусе: заложница или, может, подельница? И тот хмырь, с которым она прогуливалась позавчера по Ферсмана, ей кто и почему оказался рядом? Я хоть не жалую — точнее, ненавижу Римкиных хахалей, — но все равно подставлять под статью ее приятеля не хочу.
Поэтому оставалось мчаться — я и мчался.
Я пролетел поворот на Щелково и город Чкаловский. Потом пронесся под новым ЦКАД, миновал Черноголовку, затем Киржач.
Шоссе делалось все хуже. Наконец я добрался до райцентра Ильинское и свернул на изрытую (как предупреждал меня навигатор) трассу до Селищей.
А когда доехал наконец до деревни,
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
