Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
здравотдела, они сидели за самогоном и распевали песни. Не отставали от «шефа» и другие сотрудники райвоенкомата. Но это еще были цветочки. Закончив петь, они решили проветриться и прокатиться с ветерком. Пьяные уселись на телегу и понеслись. В конце концов, разогнали лошадь до того, что тарантас отцепился и, наскочив на придорожный пень, опрокинулся. Когда к месту крушения подоспели колхозники, военком обругал их площадной бранью. Они зашли в первый попавший дом и, выпив еще, уснули прямо в саду у колхозницы. При таком подходе к ловле предателей дезертирство процветало практически всю войну. Многие уклонисты не только не прятались по лесам, но и представляли реальную угрозу для общества, организовывали бандитские формирования, грабили мирное население, а чтобы избежать задержания и привлекали «шпионить «своих родственников, которые сообщали об очередных рейдах милиции.
Степан оценил обстановку в свою пользу и решил приехать через день, сделав при этом солидные запасы алкоголя и закуски. Придумать небылицу о себе при таких обстоятельствах не составляло труда. Достав все необходимое, он отправился в военкомат. Подходя к зданию военкомата, он услышал как из окон несется громогласная брань военкома, который бегал из кабинета в кабинет, срывая зло на каждом, попадавшемся ему на пути. Душа требовала похмелья, которого не было, руки дрожали, а агрессия требовала выхода. Болезнь постепенно забирала в свои лапы некогда здорового и сильного мужика. Вне зависимости от того, что является причиной тяги к алкоголю, злоупотребление спиртным приводит к самым неприятным последствиям. А тут одно накладывалось на другое. Молодого, закончившего военное училище офицера направили на службу в сельскую местность. Приехав в район, он вскоре женился. Родился ребенок, который в пятилетнем возрасте по недосмотру матери утонул в здешнем пруде. Его жена сначала заливала водкой горе дома, а потом и вообще пустилась в разгульную жизнь. Она заснула с бутылкой в руках прямо у сельского магазина, а через некоторое время обнаружили, что она мертва. Стыд и горе, которые ножом раздирали душу и сердце военкома, сделали свое дело. Когда началась война, он одним из первых попросился на фронт, однако, по состоянию здоровья его оставили продолжать службу здесь.
Степан вошел в здание. Военком увидев его с сумками в руках, сразу сообразил что в них. Расположились в кабинете. Степан молча выложил припасы на стол и сказал:
— Лидия Николаевна беспокоится, что Вы тут голодаете, прислала угощения, сама то приехать не смогла, некогда ей. –
Военком увидев такое изобилие, повеселел, засуетился, достал стаканы, разлил водку и сразу выпил и уставился на Степана:
— А ты кем ей приходишься, родственник что ли? —
— Очень дальним. Я сопровождал груз, но по дороге машина попала в аварию, загорелась, я выпрыгнул неудачно, подвернул ногу и повредил плечо, долго плутал, пока не вышел на деревню, а там совсем нога распухла, лечила местный фельдшер, а когда более-менее в себя пришел, сразу к Вам рванул, чтобы в свою часть отправили. Только документов нет, все сгорело. Вы на фронт меня отправите, или мне до пункта призыва самому добираться? — Степан лукавил с просьбой на фронт, он знал, что нужна медицинская комиссия, сбор документов, а значит нужно делать запрос в Москву. На это нужно время и желание этим заняться, чего у военкома не было. И он не ошибся. Военком вызвал сотрудника и приказал доставить сюда заведующего здравотделом. Тот мельком осмотрел ногу Степана и деловито вынес диагноз:
— Куда тебя определить, в пехоту — сапоги носить не сможешь, а без сапог солдат, что без ног, только ползать может, в разведку, чтобы не вставал, да так ползком и будешь воевать, а? — нескладно шутил военврач, предвкушая хорошую выпивку.
— Так что мне делать и что со мной будет? — наигранно расстроенно спросил Степан.
— А ничего не будет, в тылу тоже люди нужны, пусть военком решает куда тебя пристроить.—
— Так я автомеханник, в колхозе могу работать.—
— Не спеши, мы посмотрим где ты нужнее, там и будешь.
Степан в душе ликовал, даже он не ожидал такого оборота дела, единственное, что ему не хотелось, так это оставаться при военкомате. Он понимал, что отсюда выбраться будет сложнее. С другой стороны, это все равно удача, да какая.
При плановом довоенном призыве и новобранец, и военнообязанный запаса обязательно сдавали в РВК свой паспорт и военный билет. Взамен изъятого паспорта выдавалась специальная квитанция, в которой указывались фамилия, имя, отчество солдата, военкомат призыва или штаб и номер полка, реквизиты паспорта, ставились число, гербовая печать военкомата (или штаба полка), подпись военкомиссара или комполка. Паспорта по описи сдавались в рай- и горотделы милиции, где их данные заносили в книгу (опись) недействующих паспортов, а сами паспорта уничтожали. Описи паспортов хранились затем так же тщательно, как и бланки чистых паспортов. После демобилизации воин получал новый военный билет. У Степана при себе не было никаких документов, а выданную справку из РВК он уничтожил. Военком хотел оставить Степана у себя в военкомате, однако, Минина, узнав о такой новости, решительно запротестовала, объявив, что мужики ей нужны в колхозе и быстро направила его в конюшню. Степан был рад такому решению вопроса и беспрекословно подчинился, работа конюхом была предпочтительней службе в военкомате.
Отдохнув и отъевшись в колхозе, Степан через некоторое время сбежал, направившись к себе домой. Через сутки, его задержал патруль и привел в штаб.
Командир, офицер госбезопасности Богдан Меркулов, рвавшийся на фронт, теперь делал свою работу в тылу. Вскоре в штаб доставили языка, немца, за которым очень долго охотились разведчики. Готовилось наступление Советской Армии, а фашисты минировали город и подходы к нему. Вот разведчики и отличились, похитили немца прямо с объекта вместе с портфелем, документами и картами со всеми обозначениями. Кроме этого, в портфеле лежали письма жены и дневник, который немец вел с начала войны. Богдан в совершенстве владел немецким и когда прочел письма и дневник, его охватило такая ненависть к фашисту, что он готов был самолично расстрелять его.
В письме жена немца просила привезти из России шубку: «Не можешь ли ты урвать у какого-нибудь грязного еврея меховое пальто? Их шайка от этого не пострадает. Говорят, что в России много таких вещей. Не забудь также о материи на костюм. Подумай также о том, чтобы организовать или привезти что-нибудь: ведь эту сволочь нечего щадить.»
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
