в Мо-сити.
— Возможно! — вновь не преминул глуповато взмахнуть руками Баррет. — Как и то, что тем самым я повлиял бы на ваши умозаключения. В любом случае, это уже не важно. В меня и правда стрелял мой племянничек, Агата! Представляешь?
— Тим? — искренне удивилась Марлионе и недоумевающе посмотрела на Весса. — Этого не может быть!
— Боюсь, это так, дорогая, — важно продолжал Баррет, словно и не замечая, что Марлионе его игнорирует. — Боевой парализатор с отпечатками пальцев и зафиксированным временем выстрела оставляет крайне мало шансов на то, что нашего чемпиона подставили.
— И тем не менее такая фабула не исключена, — негромко заметил Весс и с аппетитом принялся за тост с икрой.
— Даже в том случае, если эксперты Орбипола подтвердят, что на этом стволе и правда частицы кожи Тима, как и показал ваш экспресс-анализ?
— Тест ДНК тут мало что меняет. Для заголовков новостей — про писательницу с провидческим даром — еще, может, и сойдет, но для установления истины…
— Чем вам так не угодила Сэнди Воу? — вскинула брови Марлионе.
— А вы поклонница и ее так называемого творчества?
— Совсем нет. Но она честно сделала свою работу — очень крепкую и оригинальную — и заслуженно стала популярной. И как бы ни было неприятно сравнение с бешеным волком, Тим сам во всем виноват.
— Это почему же? — невинно поинтересовался Весс, чуть заметно подавшись вперед.
Марлионе фыркнула:
— Если ты разбиваешь девушке сердце, будь готов к последствиям.
— Что за чушь! — прямо-таки вскипел Баррет. — При чем тут Тим и сердце этой Воу, если она прилюдно только что руки не лизала своему профессору?
— Баррет, иногда ты меня просто поражаешь! Как можно руководить трансорбитальной корпорацией, будучи таким эмоциональным невеждой? К профессору Сэнди испытывала уважение как к человеку, знающему в сфере ее научных компетенций на порядок больше, чем она. А влюбиться с первого взгляда умудрилась в этого идиота, помешанного на стрелковых забавах. Который всего за вечер разбил все, что только можно было разбить в душе умной и до той поры эмоционально устойчивой юной леди, и даже…
— Да уж, конечно, лучше ничего не разбивать! — грубо встрял Баррет, вновь взмахивая руками, которые, казалось, зажили собственной жизнью. — И слепо следовать за первой юбчонкой, что устремила на тебя трепетный взгляд и вообразила тебя своим принцем! Чтобы через десятки лет тебя же и упрекали в слепоте да еще требовали две трети совместно нажитого имущества! Подумаешь, покуражился парень перед девушкой, показывая, как лихо перезаряжает огнестрельное оружие и точно стреляет по заранее спрятанным в листве мишеням! В конце концов, мы все были на этом представлении, и он совсем не на нее старался произвести впечатление!
— Вот это очень верно, — язвительно улыбнулась Марлионе. — Совсем не на нее.
— Да! Только я и не такое в своей жизни видывал. И думать, что ужимки с огнестрельным оружием заставят меня…
— Ни сердце, ни другие органы половозрелых молодых людей здесь совершенно ни при чем, — неожиданно резко прервал новый виток семейной перепалки Весс, словно и не заметив, что Бэг вмешался в его разговор с Марлионе. — Просто не надо, как Сэнди Воу, присваивать результат чужого труда.
— Мистер Весс, да вы говорите как заправский социалист! Может, еще прикажете окончательно отказаться от эксплуатации человека человеком?
Весс решил не вдаваться в подробности истории эдмина Кьёрла, которого лихо обвела вокруг пальца эта псевдопростушка. Тем более что как раз подали горячее, и Баррет отвлекся на поедание томленого мяса.
Ел он с изяществом морского кабана3, старательно пережевывая каждый кусок, и был в этом плане полной противоположностью Агаты Марлионе, которая ограничилась крошечной порцией рыбы и уже через несколько минут не спеша потягивала белое вино.
Они с Бэгом Барретом перебросились парой реплик, явно имеющих отношение к некоторым громким бракоразводным процессам последних лет, после чего разговор за столом как-то увял. Агата, по-видимому, посчитала, что уже достаточно вогнала колючек под шкуру мужу, а Баррет… Баррета явно захватила какая-то мысль, абсолютно для него новая и неприятная. Он раскраснелся и то и дело бросал мрачные взгляды на Марлионе. Было совершенно очевидно, что это за мысль, но Весса совершенно не интересовала любовная тригонометрия.
— Агата, вы ведь хорошо разбираетесь в космофизике, — произнес он, когда подали десерт. — Как по-вашему, экспериментальная научная установка профессора Долфина и правда была способна переместить во времени образец молекулярного уровня?
Удивительно, но на миг миссис Марлионе стала очень похожа на Бэга Баррета.
— Мистер Весс, конструкцию, собранную в нашей лаборатории двадцать лет назад, можно назвать чем угодно, только не научной установкой. И последний, кто необходим для ее оценки, — это космофизик.
— А первый?
— Первый — психиатр. Я сразу говорила Бэгу, что этот так называемый хронопроект — полная чушь. Человек взял каркас от агрегата космической сварки, подключил к нему компьютерное оборудование с программным обеспечением, собранным из конструктора для студентов, и с десяток таймеров и различных красивых блоков от самых разных устройств. Эйсом клянусь, там даже кантилеверы были прикручены! Максимум, на что была способна эта конструкция, — красочно взорваться. Что, собственно, и произошло.
— А этот призрачный контур?
— Когда взрывается аккумуляторная батарея сварочного аппарата весом в тонну, а вокруг полно разных конструкций и силовых полей, у вас на стенах может образоваться масса контуров! И при желании в каждом из них можно рассмотреть дикаря с дубиной, рыцаря или даже танк.
— То есть милую гипотезу про человека, якобы попавшего…
— Не имеет смысла даже обсуждать. Можете отправляться в Trigg — там обожают включать в игровой процесс такого рода байки, наивно полагая, что именно это и именуется постмодернизмом.
— Но зачем мсье Долфин устроил научную мистификацию?
— Ради трактата Троппа, разумеется! Ему был нужен повод попасть к нам в особняк и изучить его в физическом первоисточнике, а не в крайне небрежно сделанных перед Первой Орбитальной цифровых копиях.
— И надо отдать ему должное, он обнаружил в этой старинной распечатке, которую я держал в исторической коллекции, и второе, и третье дно, — глухо заметил Баррет, расправившийся наконец с последним куском. — И теперь ценность этого документа выросла на порядок.
— Это документ — достояние человеческой цивилизации, а потому его ценность и была, и есть абсолютна. Кстати, мистер Весс, Долфин сегодня выступает с очередной лекцией здесь в Университете.
— Я знаю. «Политические взгляды Линка Троппа через призму медийных провокаций». Как можно пропустить столь уникальную возможность?! — откликнулся Джентин и развернулся к Мирроу. — Каэйли, можете вызвать мне кар?
— В этом нет необходимости, Каэйли, — улыбнулась Марлионе. — Я как раз еду сейчас в Университет и с удовольствием
