пенсию.
— Первый раз слышу, — Евгений Юревич покачал седой головой. — Но и неудивительно. «Фонд» сам по себе. Они никого в свои дела без необходимости не посвящают. Только так им все эти годы и удавалось сохранить независимость.
— Это и то, что они кормятся с доходов Громовых, — проворчал Ярослав.
— Ну, это ещё вашими предками завещано, Ярослав Дмитриевич. Тут вы ничего не попишете. С другой стороны, не преуменьшайте их вклад в свою автономию — «Фонд» очень неплохо зарабатывает, оказывая консультационные услуги. Высококвалифицированных специалистов там, знаете ли, хватает. У них целые династии, если хотите знать, работают.
— То-то я смотрю, этот Лисицын держится так, будто сам голубых кровей, — Ярослав потёр переносицу и медленно выдохнул.
Толку корить себя за сегодняшнее утреннее открытие не было. Он никак не мог подготовиться к таким новостям.
До сего дня в «Фонде» божились, что никаких бумаг, никаких упоминаний на случай расторжения брака между семьями нет. Не было прецедентов!
Получается, не было до недавнего времени, а теперь эти канцелярские крысы что-то там накопали.
За завтраком Лисицын охотно поведал, что работники «Фонда» умудрились изъять на свет божий удивительную историю. Слишком уж, чёрт возьми, складную, чтобы с ходу в неё поверить.
Судя по архивным документам, в 1907-м молодой офицер Михаил Громов планировал свадьбу с юной Надеждой Митиной, старшей дочерью главного садовника Тимофея Митина. Даже необходимые бумаги успели, как выяснилось, подготовить и эти чёртовы приписки заверить. А вот брак — нет.
— Почему?
— Он погиб. При невыясненных обстоятельствах. По официальным данным, несчастный случай. Катание на пароходе завершилось трагично, — Лисицын смотрел на него почти с сочувствием. — Ярослав Дмитриевич, в «Фонде» вам не раз предлагали полный открытый доступ к любым бумагам. Но никто ведь не заставит вас браться за изучение истории родословной, если она вам неинтересна.
Ярослав медленно выдохнул, отгоняя воспоминания.
Арбенин тихонько присвистнул:
— Лихо они вас этими новостями… кгм… извините. Вы когда планировали подавать на развод?
Он бросил взгляд на офисный календарь, потом — на лежавший перед ним планер с пометками.
— Месяца через три, не позже. Многое, конечно, зависит от того, какими темпами будут вестись работы на предприятии. Но прогнозы оптимистичные…
Арбенин отошёл от окна, открыл свой планшет:
— Я свяжусь с представителями «Фонда» и проясню этот вопрос. В первую очередь нам нужно увидеть бумаги, чтобы понять, с чем конкретно мы дело имеем.
Яр кивнул. Логично. Пока они опирались лишь на слова этого Лисицына.
— Ну и потом… Можно же поговорить с вашей, кгм, супругой. Вы вместе и добровольно пошли на эту сделку. Условия выхода из неё тоже давно обговорены. Уверен, вам удастся прийти к согласию. Вы ведь союзники, вы по одну сторону баррикад.
Ярослав вспомнил горящий ненавистью голубой взгляд.
Да уж, с такой-то союзницей и врагов не надо…
Она ему все мозги вынесет, прежде чем они хоть о чём-нибудь договорятся.
Колючее, ядовитое создание. Как от такого-то склочного характера в её саду вообще что-либо растёт?
Знал бы он, что к концу этого длинного, безумного дня несговорчивость Митиной станет его наименьшей проблемой…
Глава 14
— Ярослав Дмитриевич, если хотите, я ему в пропуске откажу…
— Пропусти, — Ярослав нажал кнопку селектора и откинулся на спинку кресла. — Плотников… что-то знакомое, но вспомнить не могу.
Арбенин уткнулся в свой планшет, но спустя полминуты медленно покачал головой:
— Н-нет, никого с такой фамилией не припомню. Во всяком случае, ваш отец ни с какими Плотниковыми близких знакомств не водил.
Внезапный гость представился на КПП перед въездом на территорию Громовых как некто, кого владелец должен был знать.
Плотников… Плотников… Нет, всё-таки ошмётки крайне смутных воспоминаний крутились в его голове, но в более или менее ясную картинку складываться не спешили.
Кажется, от переработки у него мозги начинали откровенно шалить и память уже подводила. Охренеть, Громов, в тридцать с небольшим тебе уже рукой подать до деменции.
Он внутренне усмехнулся такой перспективе.
Пожалуй, в этом есть свой извращённый плюс — отрубаешься от реальной жизни и переходишь в стадию растения без лишних рефлексий и забот.
Н-да, а потом по твою душу явится какая-нибудь кровожадная садовница типа Митиной и надаёт своей тяпкой по твоей отсохшей башке. И никакого тебе покоя.
Только ссоры, споры, склоки и бесконечные выяснения отношений.
— Тут будете его принимать? — голос Арбенина вывел его из раздумий.
Ярослав огляделся:
— Раз я этого Плотникова в упор не помню, вряд ли он такой уж важный и дорогой моему сердцу гость, чтобы ради него вниз спускаться. Приведут.
Пусть вспомнить неожиданного посетителя он и не мог, что-то внутри шевелилось — неуютное, нехорошее. Шкурой чуялось, не с приятными новостями этот Плотников к нему заявился.
У него вообще в последнее время хоть одна хорошая новость была?
То из «Фонда» Лисицыны всякие тут шныряют, то из налоговой дёргают, то проверки какие-нибудь…
И вообще, ему бы думать, что делать с новой шокирующей информацией по разводу. И первым делом узнать, что по этому поводу думает его фиктивная супружница.
Не исключено, что девчонка втайне потирает руки, планируя как следует повеселиться, когда настанет время делить «совместно нажитое» за пару месяцев счастливого брака имущество.
— Ярослав Дмитриевич, я, пожалуй, пойду, — Арбенин захлопнул чехол своего планшета и протянул ему руку. — Вдруг это какой-нибудь личный разговор. Не буду мешать. Но если понадоблюсь, зовите. Я до самого вечера сегодня в поместье — буду разбирать бумаги Дмитрия Игоревича.
Ярослав кивнул:
— Договорились. Если обнаружите что-нибудь по фамильному предприятию, обязательно сообщите.
Арбенин кивнул и вышел из кабинета, а спустя каких-то пятнадцать минут в дверь постучали, и заглянувший в его кабинет младший помощник доложил:
— К вам Анатолий Степанович Плотников.
Ярослав неспешно отложил бумаги, которые изучал.
В кабинет вошёл худощавый блондин с выпирающим кадыком и жидкими волосами. Но костюм на нём был добротный, и держался он очень уверенно.
Яр прищурился, и мозг прошило молнией.
Ё-моё, Плотников… Тот самый Плотников? Какого чёрта он тут забыл?
Посетитель вынужден был слегка запрокинуть голову, когда Ярослав поднялся из-за стола и протянул ему руку.
— Добрый день, Ярослав Дмитриевич. Вы меня, возможно, не по…
— Добрый день, — Яр не удержался и хмыкнул. — Только к чему такая формальность? Очень даже хорошо вас помню, Анатолий Степанович. Вы в наш сад с седьмого класса украдкой лазили.
Охренеть, однако, как тесен мир. Толька Плотников — ухажёр Митиной, безответно влюблённый. Сын, кстати, очень даже состоятельных родителей, живших где-то тут по соседству. Если воспоминания из детства его не подводили, им в наследство от деда
