Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
– Почему вы мне ничего не сказали, паршивцы? Это лечится?
Лера, отправленная в свою комнату, как только Элиза начала визгливо кричать что-то в ванной комнате, подслушивала в щелку двери и улыбнулась «паршивцам».
– А потому, что говорить было нечего! – ответил папа и принял на себя первый вал.
Дальше некоторое время было совсем не интересно, так как все шло по проторенному сценарию скандалов Элизы: пока родители укладывали Антошу, она обвиняла зятя в инфантильности, а дочь в слабоумии. Добравшись до неправильного воспитания внучки подобными родителями, Элиза получила отпор.
– Вы соображайте иногда, что разговариваете с маленькой девочкой! – упрекнул ее папа. – Знаете, что она попросила почитать ей на ночь после одного вашего визита? Порножурнал!
– И еще неплохо бы тебе сменить наконец гардероб, чтобы он соответствовал возрасту, – поддержала его Валентина. – Или хотя бы переодевайся, когда приезжаешь к нам, ба-бу-ля! А то недавно Лера случайно включила «Новости» по телевизору и сказала, что милиционеры арестовали много бабушек ночью на Ленинградском шоссе. Ты одеваешься и красишься, как престарелая проститутка!
– Ты сказала «престарелая»? – Элиза проигнорировала последнее слово дочери. – Ах ты, гадина! На кого ушли мои лучшие годы? И как, по-твоему, должна одеваться директор ночного клуба и зам. главного редактора журнала для мужчин?! Престарелая!.. Ну-ка, быстро за стол!
Усаживание родителей с Элизой за столом в кухне означало самую важную часть скандала: угрозы и требования.
– Вы заметили, что ваш ребенок пошел в школу? – спросила Элиза. – Я уже посетила одно родительское собрание – вам же некогда! – и смею вас заверить, продвинутые мои, что нас ожидает катастрофа. Лера использует коллектив в двадцать пять мальчиков и девочек исключительно для собственного самоутверждения. И это через две недели занятий! Вы доигрались со своими оригинальными методами воспитания до полного краха. Девочка не может существовать среди нормального среднестатистического социума! Поэтому теперь я беру воспитание внучки в свои руки.
– Абсурд! – заметил на это папа Валя. – Как вы себе это представляете? После школы будете забирать Лерку в ночной клуб, там как раз в обеденное время идут репетиции стриптизерш, а по субботам и воскресеньям отправитесь с нею на фотовыезды моделей для своего журнала?
– Откуда ты знаешь? – дернула мама папу за руку.
– Элиза начинала фотографом, она и меня снимала, ты что, не помнишь?
– Я не об этом. Я о репетициях стриптизерш в обеденное время?
После небольшой словесной перепалки, большую часть громких выражений которой Лера не смогла понять, Элиза призвала «детей» «не кочевряжиться».
– Дети, будьте благоразумны, – изрекла она трагическим тоном. – Прекратите кочевряжиться и согласитесь наконец, что вам нужно отдать все силы на возню с вашим новым приобретением.
– Ты так называешь Антошку? – изумилась Валентина. – Приобретение?…
– А как мне еще это называть? Чего еще можно было ждать от подобного мужского инфантилизма и женского дебилизма?
И все пошло по кругу. Элиза уверенно заявила, что сейчас можно провести любую диагностику на ранних стадиях беременности и определить аномалию у плода в допустимые для аборта сроки. Родители возмутились: их Антоша – совершенно нормальный ребенок!
Уставшая Валентина достала бутылку сухого вина.
– Убери это, я – за рулем! – приказала Элиза. – Убери, а то пожадничаю и выпью полбокала.
– А мы тебе не нальем, – Валентина поставила бокалы себе и мужу.
– Тебе нельзя! – возмутилась Элиза. – Ты кормишь!
– Вот вам конкретный пример и инфантилизма и дебилизма, – развел руками папа Валя. – Вы так заботитесь о нашей семье, что сегодня впервые увидели внука совершенно голым в процессе купания, к тому же совсем забыли поинтересоваться, как у вашей дочери с молоком.
– Только не говорите мне… – Элиза с ужасом оглядела дочь и зятя. – Нет! Только не эта ужасная женщина! Опять?…
– Эта ужасная женщина, как вы говорите, выкормила Леру, – напомнил папа.
– А еще кого? – подалась к нему через стол теща. – Как она назвала твоего ребенка? Или она оказалась умнее моей дочери и сделала аборт?
Через полчаса рыданий Валентины, криков Элизы и угроз папы Вали выброситься с балкона все трое пришли к выводу, что им теперь нужны гарантии совместного сосуществования под одним небом, и стали договариваться.
Лера посмотрела на часы. Почти двенадцать. К часу придет мама Муму. Нужно ее предупредить, чтобы не попадалась на глаза Элизе. Заболел желудок. Девочка проскользнула в коридор незамеченной, осторожно открыла замок и вышла на лестницу. Теперь дверь закрывалась на ночь на один замок, и Маруся входила со своим ключом и иногда кормила и перепеленывала маленького, а родители и не просыпались, если он не капризничал. Утром Антоша будил всех около шести, тогда мама Валя с ключом от двери Маруси относила его в соседний подъезд. Перед работой мама Муму заносила к ним в холодильник бутылочки со своим молоком. Она сказала, что через месяц малыш уже не будет просыпаться ночью, не будет ночных посещений. Лера села на ступеньку, прижала кулачки к ноющему желудку и задумалась.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Маруся, выходя из лифта.
– Тебя жду. Там Элиза, они ругаются.
– А ты при чем?
– Это ты при чем. Я теперь поняла, как можно быть плохой и совершенно невиноватой в этом.
– Твоя бабушка рассказала Валентине?… – перешла на шепот Маруся.
Лера кивнула.
– У кого мне попросить прощения? – спросила она.
– Бог простит. – Маруся кутала плечи и грудь в пуховый платок, хотя сентябрьская ночь была удивительно теплой и тихой.
Лера поискала бога в себе или рядом, но не нашла.
– И правда, пойду-ка я домой, – вздохнула Маруся. – Скажи, чтобы Валентина принесла мальчика покормить ко мне. И тебе, бедной, не дают покоя. – Она подошла и прижала голову девочки к своей ноге, поглаживая ее волосы.
– Я – гарантия, – сказала Лера.
– Как? – не поняла Маруся.
– Я гарантия поддержания их отношений. Элиза больше не хочет видеть папу и Антошу. Поэтому я буду иногда жить у нее день-два и на каникулах.
– Не хочет видеть Антошу, – кивнула Маруся, не удивившись.
– Я бы тебе объяснила, почему, но боюсь опять сделать что-нибудь плохое.
– Не надо, – Маруся еще сильней прижала к себе ее голову, – не объясняй.
Упорство
Когда девочке Лере исполнилось восемь с половиной лет, она совершила свой первый роковой поступок.
В школе в тот день на завтрак давали глазированные шоколадом сырки.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
