Мне не позволила гордость. Или не хватило духа, — называй как хочешь.
Дело в том, что я совсем не так представлял себе 21-й уровень развития. Я думал, что это начало большого пути, а оказалось, что это его конец.
Ткачи…
Чёртовы Ткачи разыграли меня и сгубили мою жизнь. Буквально! Из-за них всё моё существование стало одной большой и глупой шуткой.
Я долго не мог определиться с выбором именной руны, но всегда имел на её счёт некоторые соображения. Я хотел обрести силу, которая была бы диаметрально противоположна некромантии. Я хотел управлять жизнью. Дарить её. Управлять. Я хотел наделять разумом неживое и воскрешать тех, кто этого действительно достоин.
Что ж…
Возможно, я сам виноват в случившемся. Хотел слишком многого или же попросту зазнался, вот и получил по заслугам.
Ткачи извратили моё желание самым ужасным образом. Это грустно и смешно, но мне сразу же вспоминается одна сказка из моего родного мира. Эта сказка рассказывала об одном жадном царе, который обращал в золото всё, чего касался.
Так вот… Со мной случилось примерно то же самое.
Вот только в отличии от жадного царя, моё касание начало «оживлять» предметы. Понимаешь иронию? Я хотел делать добро, а в итоге начал сеять боль и безумие. После постановки именной руны, я сам того не желая начал извращать реальность похлеще самого Хаоса. Мне не помогало ничто. Ни разрядка маны, ни… смешно сказать… перчатки'.
И тут моё чувство «глаз на затылке» многократно усилилось. Мне стало реально не по себе. Оторвавшись от текста, я оглянулся вокруг себя. Ничего странного — Ходоров вернулся из комнаты с джакузи и изучает бутылки с выпивкой, а Шиза стоит у окна и глазеет на горы.
Но стоило мне обернуться обратно и посмотреть на письменный стол…
— Ах-тыж-ёптвою! — заорал я и отпрыгнул от него, как диабетик от пряника.
Со стола на меня смотрела настольная лампа. Серьёзно. Вот прям смотрела! У грёбаного светильника были глаза и рот!
— Я лампа! — противным голосом сообщила лампа. — Я лампа!
Почти тут же другие глаза распахнулись на спинке стула.
— Я стул! Я стул!
— Какого хрена⁉ — вытаращилась на всё это действо Шиза.
И тут голоса понеслись со всех сторон. Вещи вокруг оживали целыми пачками. Как в том диснеевском мультике про Красавицу и Чудовище! Вот только если в формате мультипликации оживший чайный сервиз смотрелся мило и прикольно, то здесь, — наяву и в реализме, — это было реально жутко!
Это был не мультик, а настоящий фильм ужасов!
— Я книжка! Я книжка!
— Я лифт! Я лифт!
— Я колонна!
— Я джакузи!
— Я ручка!
Меня аж холодный пот пробил. Сглотнув подступивший к горлу комок, я начал судорожно читать дальше:
'Это не жизнь. Я мучаюсь сам и мучаю других. Сотни, а может быть тысячи ни в чём неповинных созданий, которые по моей вине обрели разум теперь мучаются, утрачивая его и постепенно сходя с ума.
Я чудовище.
Я настоящее чудовище. Я ем живыми вилками живую еду. Я сижу на живом, сплю на живом, одеваюсь в живое и ничего не могу с этим поделать.
Ты даже не представляешь, как я сгорал от стыда, когда понял природу своего дара. Ты не представляешь, какими словами корил себя. Не представляешь, как я страдал.
И чтобы минимизировать тот урон, который я несу миру, я принял решение пропасть. Сознательно и добровольно я изолировал себя в этом вымершем мире, не предупредив братьев ни о чём.
Поначалу я думал, что смогу так жить и даже оборудовал свои покои. Инкогнито я нанял слуг, которые кормили меня и обслуживали замок, но потом… потом я понял, что просто не могу так дальше.
Я принял решение уйти из жизни и забрать с собой всех тех, кого обрёк на вечные страдания в виде говорящей мебели.
Прошу тебя, читатель, вынеси правильную мораль из моей истории. Предупреди тех, кто ещё не понял — Ткачи бесчеловечны и хитры! Всё, что их интересует — это интересное шоу, а потому к выбору именной руны нужно подходить очень… слышишь меня? ОЧЕНЬ ОСТОРОЖНО.
И напоследок, прошу тебя исполнить последнюю волю бедного старика. Поведай моим братьям Нейтралам о том, что со мной случилось. Они обязательно выслушают тебя, стоит тебе вслух произнести моё имя.
Так же искренне прошу простить меня за доставленные неудобства'.
Нихрена себе «неудобства»! — подумал я и взялся за постскриптум.
'Постскриптум: ну а теперь к главному.
В подвалах замка я спрятал несколько ядерных боеголовок. Как только ты войдёшь в дверь, датчик движения активирует таймер на полчаса. Но ты ведь портальщик, верно?'
— Да ты совсем охренел⁉ — вырвалось у меня, и в этот самый момент предсмертная записка распахнула на меня свои зенки.
— Я записка!
— А-А-а-А-а-а-А! — от неожиданности я скомкал её и отбросил в сторону.
— Я записка! — повторила она чуть глуше.
— Яр, что происходит⁉ — судя по всему, от происходящего Ходоров был на грани панической атаки.
— Уходим отсюда!
Бегом я пересёк весь зал, схватил рюкзак и открыл портал домой, в нашу квартирку на Станционной. Пускай не такую уютную и не такую просторную, зато без глазастых вещей.
— Валим-валим!
Хоть я и порядочно потерялся во времени, не думаю, что мы покинули замок за секунду до взрыва. Остросюжетности в побеге не было ни на грош, скорее лишь страх, шок и… брезгливость, что ли?
— Это что такое вообще сейчас было⁉ — заорал во всю глотку Костя, стоило нам оказаться в комнате. — Это же… Это же… Это же звиздец!
Сонька с Лёхой тем временем сидели на диване.
— Ну вот, — обратилась к брату София Романовна. — Я же говорила, что у них всё через жопу пойдёт. С тебя косарь.
— Ну бли-и-ин, — расстроился Лёха, достал из кармана мятую купюру и передал Соньке. Но сразу же забыл о проигранном споре, повеселел и обернулся к нам. — Чего было-то? Давайте, рассказывайте.
— Господин Ебугу-Сэй, — пробубнил я себе под нос и задумался: а чем чёрт не шутит? Вдруг хитрожопый Ткач решил подогнать нам не базу, но информацию? Вдруг меня когда-нибудь выручит это имя? Контакт с Нейтралами всё-таки дорогого стоит…
— Чего? — нахмурился Лёха.
— Ебугу-Сэй, — всё так же задумчиво повторил я.
— Фу, Ярик, — сморщилась Сонька. — Нам-то зачем знать об этих
