любила свою сумасбродную подружку. Люська всегда была на позитиве, никогда не расстраивалась всерьёз и надолго. Казалось, будто ей вовсе незнакомы такие чувства, как ревность, зависть, ненависть. Люська, словно солнышко, стремилась всех обогреть и осветить даже самый мрачный день, даже саму тёмную души своим светом.
— Так что ты давай тоже, погости у мамы, а потом ко мне! Предки тут таких вкусняшек навезли! А папка ещё и “озверина” дедовского привёз. Ох, “озверинчик” у деда моего, я тебе скажу…. Знатный! Жаль, что ты крепкие напитки у нас не пьёшь. Ну, ничего! Есть ещё бабулина наливочка клубничная! Так что я тебя жду завтра вечерком.
Дина вздохнула, мысленно возвращаясь из солнечного мирка Люси.
— Я не у мамы…
— О! А где же ты?! — изумилась подружка, по звуку изменившегося голоса, уже что-то с аппетитом жующая.
— На работе.
— А что ты там делаешь? Суббота же!
— Ну, вот так, Люсь. Иногда работать и по выходным приходится. — покривила душой Диана. Сегодня у неё точно мог бы быть выходной. Если бы не пустой дом и не разговор с мамой.
— Так, всё! — гневно выпалила подруга. — Давай, вырубай свой комп, закрывай там всё и живо ко мне! Возражения не принимаются! Я жду!
И Люся бросила трубку.
Что ж. Дина, улыбнувшись про себя, принялась убирать документы и собираться. Перечить грозной ведьме Люське было опасно — вдруг разозлится, да порчу наведёт? Понятно! Что ведьма она не настоящая. Но мало ли, вдруг у неё получится?
От этих мыслей Дине стало веселее. Погасив свет в кабинете, она подивилась, когда успело так стемнеть за окном? Интересно, который час? Надо ведь ещё в супермаркет заскочить по пути, мелким Люськиным дракошкам купить что-то вкусное и страшно неполезное (но иногда разрешаемое). Взглянув на часы, Дина поспешила к своему мерседесу, терпеливо ожидавшего её во дворе под уныло моросящим дождём.
* * *
— А мы куда? — негромко спросил Марк, задумчиво глядя в заплаканное окно. — За ней? Или будем здесь дожидаться?
Амелия, сидевшая на подоконнике и смотревшая куда-то в сгущавшиеся сумерки, вздохнула.
— Нет, за ней, думаю, не стоит. Пойдём, погуляем по городу? Я люблю дождь…
Марк с сомнением посмотрел на лёгкое платье девушки. Перехватив его взгляд, она грустно улыбнулась.
— Нет, не замёрзну. Ты забыл, что мы… Мы даже не призраки… Но холода я, в любом случае не чувствую.
— Ну, идём тогда. — он предложил девчонке руку.
Она легко соскочила с высокого подоконника и миг спустя они уже бродили по мокрым улицам, усыпанным жёлтой и коричневой листвой, мерцающей от дождевых капель в свете зажжённых фонарей. От этого город казался волшебным, а листья — украшенными бриллиантами и жаль было даже наступать на них, чтобы не разрушить это очарование.
Опасения Марка оказались напрасными. Лишившись своей плотной оболочки, они стали невидимыми и неуязвимыми даже для дождя и холода. Он смотрел на девушку и украдкой любовался ею. Она была такой прекрасной, такой яркой посреди этой серой, залитой дождём улицы, среди снующих людей с тёмными зонтами, в тёмных куртках и пальто.
Заметив его взгляд, Амелия смущённо улыбнулась и отвела свои васильково-синие глаза.
— Жаль, что мы не встретились раньше… — вздохнув, негромко проговорил демон. — Ты могла бы сделать меня лучше, сильнее. Я освободился бы от родительской опеки, стал бы зарабатывать сам. Возможно, чего-то бы добился. Мы могли пожениться, у нас родились бы дети. И, может быть, мы дожили бы в любви и согласии до глубокой старости.
Амелия грустно улыбнулась и покачала светловолосой головкой:
— Если бы мы встретились раньше, ты бы не обратил на меня никакого внимания. И мы разошлись бы в толпе, как сотни тысяч людей ежесекундно проходят мимо друг друга, не замечая лиц, того, кто во что одет. Такие парни, как ты, никогда не обращают внимания и не увлекаются девушками вроде меня.
Марк открыл было рот, чтобы горячо возразить этому воздушному, белокурому ангелу. Но промолчал, осознав вдруг, что возразить ему нечем. Она была права.
То, что открылось ему теперь, осталось бы незамеченным, непостигнутым и недосягаемым в той, оставшейся позади, жизни.
Он молча, осторожно и робко, взял маленькую руку Амелии в свою ладонь. Поднёс к губам, заглянул в глаза и, не встретив в них негодования и сопротивления, привлёк девушку к себе.
Осенний дождь продолжал лить слёзы, будто оплакивая их несостоявшуюся и уже невозможную жизнь. А эти двое, обнявшись, стояли посреди улицы, невидимые никому, не чувствуя ни холода, ни огорчения, ни сожаления.
Они были счастливы.
Глава 9
Стоило Диане свернуть у дворика подруги, как она увидела и саму Люсю. Та стояла у подъезда, держа в одной руке зонтик, другой придерживая поднятый воротник курточки у горла. Видимо, ждала Люся уже давно: покрасневшие от холода нос и пальцы ярко об этом свидетельствовали. Заметив её машину, подруга широко улыбнулась и помахала рукой.
Дина взяла пакет с продуктами и выбралась из автомобиля под проливной дождь. Люся поспешила к ней, прикрыв своим зонтом.
В квартире подруги, как всегда, царили хаос и шум. Диана снова попала под влияние этой суматошной, но весёлой, тёплой и доброй атмосферы, на время отвлёкшись от своих мыслей. Все вместе они, толкаясь, натыкаясь друг на друга, смеясь и беззлобно покрикивая, приготовили ужин. Поужинали под какой-то семейный фильм о девочке, которая очень любила свою лошадь. Потом Дина помогла Люсе уложить младшеньких и собрать и отнести грязную посуду на кухню.
Теперь, когда детские голоса смолкли, воцарилась такая непривычная тишина, что на мгновение показалось, будто она оглохла. И снова вернулись гнетущие мысли об одиночестве, большом холодном доме, сиротливо ожидающем её возвращения.
— Как к маме съездила? — осторожно спросила Люся, протягивая ей вымытую тарелку.
Диана вздохнула. Приняла тарелку из рук подруги, протерла полотенцем и поставила в стопку уже вымытых.
— Как всегда…
— О Гришке сказала?
Дина кивнула.
— И что мама?
— Она не понимает меня! — вдруг вспыхнула Диана. — И никогда не понимала!
Люся положила недомытую кружку обратно в раковину и промокнула руки фартуком. Мягко отобрала у подруги её полотенце и взяв Дину за руку, легонько потянула к столу. Усадив на стул, достала из холодильника бутылку вина.
— Расскажи мне все по порядку.
Дина взорвалась бурей эмоций. В ней кипели обида на мать, злоба на предателя Гришку, ревность к новому отчиму, который занял место её папы. Она всё говорила и говорила, но легче не становилось.
— Знаешь, что она мне сказала?! — шипела от боли Диана, стараясь не переходить на крик,
