хоть глазком взглянуть на эту страну. Подумала, к Андрею всегда уйти успею… Так и не ушла. Потом он женился. Я опомнилась. Стала искать с ним встречи. Как я старалась возродить в нем былое чувство, но нет! — Стакан выпал из ее ослабевших пальцев. Она чертыхнулась. — «Забудь!», говорит. У!.. — погрозила возникшему на горизонте памяти силуэту Андрея. — Так любил, значит! Я же не семью его разбить хотела, я же только немного ласки и нежности просила. Хотя бы раз, всего раз в неделю! — Она устремила свой взгляд в одну точку и сконцентрировалась на вопросе: «Кто виноват?» Когда больно, всегда должен быть кто-то виноват. — Ну не я же! — возмутилась до крика. — Андрей, надо признать, несколько поторопился жениться… А виноват — Пшеничный со своими подлыми, мерзкими деньгами. О, как он виноват!.. Вот же сволочь! Эх, сейчас напьюсь виски и таблеток! Устала. Надо отдохнуть. Нет! — подскочила, точно змею увидела у своих ног. — Сейчас не время! Надо бороться! Надо отстоять квартиру!
ГЛАВА 4
Милена лениво слушала Ингу по телефону, совершенно не веря тому, что она ей говорила. «Очередной нервный срыв и потеря ориентации», — решила Пшеничная.
— Твой отец сбрендил! Идиот старый! С ума сошел! — в промежутках между нападавшей на нее икотой выкрикивала Инга. — Жениться собрался. Кретин!
Милена поморщилась и бодро вставила, пытаясь вернуть Ингу к действительности:
— Инга, послушай, ты, наверное, немного перебрала мартини. Отец-то уже женат, — она не договорила «на тебе», как раздался сдавленный всхлип:
— Да ты что! — И Инга съехала вниз по стене. Милене было слышно это ее телодвижение. — Уже женат! Вот же тварь!.. Не разведясь, женился! А кто она?!
Милена почувствовала неладное.
— Послушай, Инга, Олег дома?
— Нет, одна я, только этот адвокат-стервятник прилетал клевать мое сердце. Миленка, ты пойми, он меня из квартиры вышвыривает, как пса шелудивого. — Милена услышала звук жидкости, которую переливали прямо из горлышка бутылки в рот. — Куда же я? Под забор? Вот сдохну, пусть потом мучается. И Олег никогда ему этого не простит. И ты не прощай! Он всех обманет, он все на свою шлюху перепишет… Ой, за что мне такое?!
— Успокойся! — прикрикнула Милена. — Я еду к тебе!
Когда Инга открыла дверь, то была вынуждена крепко ухватиться за нее, чтобы удержать равновесие.
— Видишь, до чего довел. Твоей матери повезло, что он от нее ушел, а то была бы сейчас на моем месте.
Милена с неприязнью взглянула на Ингу:
— Она в свое время уже побывала на своем.
— А! — махнула рукой Инга. — Тогда, что? Он же вам квартиру оставил. А меня изгоняет! С сыном изгоняет!
— Так, давай пройдем в гостиную и ты мне все расскажешь.
Когда Милена выслушала сбивчивый, но в общем внятный рассказ Инги об уже случившемся и о том, что случится вскоре, она только подивилась.
— Странно, отец мне ничего не говорил. Странно, — поразмышляв, продолжила она, — вот так сразу, в один день…
— Это он специально, чтобы не было у меня времени на защиту, на спасение.
— Да какая защита? О чем ты говоришь? Разве на него можно найти управу?! Это он, чтоб ты ему настроение недолго портила, объявил и тотчас сделал.
Инга согласно кивнула:
— Верно! Верно подметила. Ну а что ж нам-то делать? Я ему сначала наотрез отказалась давать развод. Так он мне этого адвоката-упыря подсунул. Я в себя прийти не успела, как звонок. Подхожу к двери, смотрю на экран монитора, стоит такой в песочном костюмчике, глаза огромные бледно-серые, налысо, как сейчас модно, подстрижен и губы толстые, сосущие все — и воздух и кровь. Я смотрю и молчу, он представляется, какой-то там Семен Фомич или Федорыч, не помню и неважно. Я, говорит, по поручению Станислава Михайловича, адвокат. Впустила, — перевела дыхание Инга, — и сразу, чтобы время не тратить, заявила, что развода не дам, а если и дам, то при условии, что вот это, — она широко развела руки и с силой потрясла ими, — останется за мной. Он покивал своей тщательно подстриженной лысиной и тихонько, ну комар-кровосос, на стул присел. «Вы, Инга Климовна, не волнуйтесь, разберитесь сначала. И я вам в этом помогу. Что предлагает Станислав Михайлович? — задал он мне и себе вопрос таким противным интеллигентно-наигранным голосом. — А предлагает он вам двухкомнатную квартиру, заметьте, шестьдесят квадратных метров, и не где-нибудь, а в отличном доме рядом со станцией метро «Беговая». Переезд, обустройство за его счет. И главное, как вам известно, Станислав Михайлович составил завещание в основном в пользу своих детей, а именно Милены Станиславовны и Олега Станиславовича, но и вам по нему причитается очень разумная сумма. Каково процентное соотношение раздела между детьми — это, по желанию Станислава Михайловича, останется в тайне. После заключения нового брака он внесет соответствующие дополнения в свое завещание, и хочет, чтобы вам об этом тоже было известно. Если у него родится ребенок от нового брака, то он войдет в число его основных наследников, его же новой супруге, как и вам, будет причитаться определенная сумма. Полагаю, что надо отдать должное Станиславу Михайловичу за его открытость в столь щепетильном вопросе. Но!.. — И тут он, будто упырь, вытянул морду и замолчал, пережевывая губами воздух, — в точности передала свои ощущения Инга. — Если вы будете возражать против развода, чинить всевозможные препятствия, то завещание будет переделано в пользу дочери от первого брака и новой супруги. Однако, надеюсь, вы отдаете себе отчет, что месяцем раньше или месяцем позже Станислав Михайлович все равно разведется с вами, и вы останетесь ни с чем, а главное, ваш сын будет исключен из числа наследников! Вот тебе крест, — размашисто перекрестилась Инга, — слово в слово передала, как ни была пьяна, а протрезвела в мгновение ока.
— Да!.. От такого потрясения и бочка виски не спасет, — заметила Милена и плеснула себе виски в стакан. — Ну и что ты?
— А! — спрятала за ладонями лицо Инга. — Дала согласие, подписала… — И вдруг, судорожно собрав рукою на груди халат, со страхом посмотрела в глаза Милены: — Скажи, только честно, я правильно поступила?
— А как тут можно поступить иначе? — ответила Пшеничная, щелкая зажигалкой и безуспешно пытаясь закурить. Огонь выбивался и тут же потухал. Она в сердцах отбросила зажигалку и сигарету. — Вот же черт! — принялась покусывать ногти. — Отцу перечить бесполезно, самой хуже только будет.
— Я так и подумала, — приободрилась Инга. — И еще подумала, а как он умрет, ну, скоропостижно, так я опять при своем интересе, да еще без него. — Заметив странный
