И вот. Сидим. Пьем чай.
Причем Лисава уже вторую чашку пьет и с удовольствием поедает малиновое варенье.
Если не обращать внимание, что тело у нее изо льда, то вполне обычные девичьи посиделки.
Легкая дрожь опять пробежалась вдоль позвоночника. И я поежилась.
— Лисава, а тебя ничто не… смущает? — напряженно спросила.
Руки я скрестила на груди, а ногой нервно притопывала. Мысли в голове устроили самую настоящую осаду. Я судорожно пыталась придумать, что делать с подругой. Так как оставлять ее в таком виде нельзя!
— Нет. А что? — удивленно посмотрела на меня Лисса, оторвавшись от варенья.
Нервный смешок сдержать не смогла.
— Да так… Мелочи. А ты себя сегодня в зеркале видела? — решила я зайти с другой стороны.
Подружка пожала плечами.
— Да. Рога не выросли, не переживай.
Невольно посмотрела на ее голову и поморщилась. Вот шутка сейчас совсем не смешная.
— Посмотрись, — выдохнула я.
И встала.
— Сейчас? — недовольно взглянула на меня Лисса.
Я кинула и решительно потянула ее к зеркалу. Ощущения были странные. Я точно дотрагивалась до льда. Прохладный, гладкий. И при этом он был… живым? Упругий, подвижный и если долго сосредоточится на прикосновение, то можно ощутить легкое тепло изнутри. Едва заметное.
Выдохнула.
Не паникуем.
Подумаешь, подруга не только в лед превратилась, но и почему-то не переживает поэтому поводу. Ерунда!
Довела Лиску до зеркала и замерла, затаив дыхание. Я ждала истерики. Просто если бы такое со мной случилось, то я бы истерила. Но Лисава отреагировала по-другому.
Взглянула на себя. Поправила волосы. У меня тут дернулся глаз. Смотреть как лед на глазах так явно изменяется невероятно. И это при том, что я снежный маг!
Подруга тем временем улыбнулась и посмотрела на меня.
— И? В чем подвох? Даже крошек нет, — Лисса приподняла ледяную бровь.
Я не поверила.
Да как можно оставаться такой спокойно, когда ты изо льда! Но при этом двигается, дышит, ест и разговаривает! Нет, я рада, но… Странно это все.
С недоверием посмотрев на подружку, встала рядом с ней и взглянула в зеркало, собираясь на примере показать, что не так… Но поперхнулась воздухом.
Огромными глазами смотрю на нормальное отражение Лисавы. То есть абсолютно нормальное. Из крови и плоти.
Медленно повернула голову.
Ледяная статуя. В зеркало — из плоти и крови.
— Что? — надоело Лиссе после минуты моего взгляда туда-сюда. Я все поверить не могла.
Тяжело вздохнула. И взяла подругу за руку, подняла руки.
— Смотри. Вот моя рука, а это твоя. Какое отличие?
Лисава посмотрела и пожала плечами.
— Моя прозрачная и твою сквозь нее видно.
Вздрогнула. Она видит.
Видит, что она другая. Что изо льда. Но… почему такая реакция?!
— Лисс, ты изо льда. Вся. — Тихо сказал я. — Но при этом ты живая. Понимаешь?
— Да. Забавно, правда?
Подруга забрала руку и вернулась к чаю с вареньем.
Ничего не понимаю.
Я тоже вернулась к столику.
— Тебя это не смущает? Что ты прозрачная?
— М-м-м. Нет. Я понимаю, что ледяная. Что прозрачная и холодная. Но… нет, не смущает. Почему-то, — пожала она плечами и виновато улыбнулась. — Я понимаю, как это странно. Но меня это не волнует.
Я уставилась в пустую чашку.
Нет, Лиска и раньше была самая спокойная из нас. Даже хладнокровная. Но чтобы настолько… Как-то не похоже это на нее.
— Понимаешь, — продолжила задумчиво Лисава. И я взглянула на нее. — Я осознаю, что это неправильно. И почему-то надела плащ и спрятала лицо, хотя обычно никогда так не делаю. То есть…
Она нахмурилась.
— Меня это не беспокоит. Но какое-то чутье внутри говорит, что я могу испугать других.
И посмотрела на меня вопросительно. Пришлось ответить.
— Да, это… странно. Лед… живой. Ты живая, но изо льда.
Я замолчала, понимая, как это звучит. Но все же…
— Кто к тебе приходил? Ведь кто-то же был? — я закусила губу.
— Не было никого, — покачала головой Лисса.
Я вспомнила выражение лица подруги в момент, когда пришла к ней домой. Нет, кто-то был. Точно кто-то был.
— Лисс, подумай! Может вспомнишь?
Подружка нахмурилась.
— Я не помню никого, Ана, — взглянула на меня Лисса.
Я вздрогнула. Как-то странно смотреть в прозрачные глаза ожившей статуи. Осмысленные прозрачные глаза.
У меня опустились плечи и, схватив ложечку, я сжала ее. И как теперь возвращать нормальный вид подруги? Как?!
— Но ты знаешь, — медленно начала Лисава.
Но замолчала, нахмурившись.
— Что? — спросила с надеждой.
Но Лисава мотнула головой, делая большой глоток чая. Горячая струйка во льде… Рука непроизвольно дернулась, чтобы не дать чаю растопить лёд Лисавы. Хоть такая, но подруга жива.
Но я удержала порыв и сильнее стиснула ложечку.
Тепло и кипяток не причиняли ей вред. Это пугало и радовало одновременно. А еще вызывало вопросы.
Более странного явления я в жизни не встречала.
— Лисава, говори, — выдохнула я.
— Это не имеет значение, — отвела взгляд девушка.
Я едва не подпрыгнула на стуле. Не имеет значение?! Да я с ледяной статуей чай пью!
— Говори, а потом разберемся, — однако сдержанно попросила я. Натренировалась за последний час.
Лисава мялась, крутя чашку в ладонях. Быстро взглянула на меня и снова потупилась.
— Лиска! — рявкнула я в конце концов.
Та поморщилась. И… покраснела? Знаю, как это странно звучит. Но смущение подруги скорее угадывалось, чем можно было увидеть.
— Мне сон странный снился, — тихо сказала она, хмурясь. — Понимаешь, я же книгу читала. И не могла уснуть. Но сон помню. Точнее его обрывки.
— Что за сон? — выдохнула я, боясь спугнуть удачу.
Лисса еще больше уткнулась в чашку, зажмурилась, а потом быстро протараторила:
— Ерунда! Всего лишь сон! Будто ко мне парень пришел какой-то. Красивый такой, высокий. Говорил что-то, улыбался. И все! — выпалила она.
Судя по поведению подруги точно не все. Но пытать ее дальше не стала. Лисава и так ёрзала на стуле, чувствуя себя не в своей тарелки от смущения.
