отдалился от первоначального курса.
Эсмеральда хотела понять, почему отец, который, казалось, почти искренне стремился представлять каждое лицо латиноамериканского сообщества, предал собственное видение.
Прежде чем открыть рот, Родриго с минуту глядел на нее.
— В зависимости от того, кого спросишь, ты получишь разные ответы на этот вопрос.
— Я хочу услышать твой ответ.
Эсмеральда не слишком много знала о том, кем стал Родриго за последние десять лет, зато была осведомлена о том, что более преданного студии человека, чем он, и не найдешь. Родриго снова заерзал на стуле, теперь уже от напряжения. Он явно не был готов ответить на этот вопрос.
— Кармелина всегда оказывала на Патрисио большое влияние. Он был гордым человеком, но его доконала неуверенность в себе из-за недостатка образования. И Кармелина знала, как им манипулировать. Он стал следовать ее советам, даже в ущерб себе. Во всяком случае, так все началось. — Родриго с отвращением покачал головой. — У нее всегда был миллион идей. И большинство из них заключалось в том, чтобы сделать «Самбрано» точной копией американских сетей, убрать из него всю латиноамериканскую культуру и просто гнать те же программы, но на испанском языке.
Что-то притаилось в выражении лица Родриго. Едва сдерживаемое разочарование. Эсмеральда понимала, как он переживал по этому поводу в течение долгого времени.
— Я всегда напоминал Патрисио, что мы должны снимать фильмы и программы, в которых наши люди могли бы увидеть себя. Но Кармелина была неумолима. Она никогда не понимала, что нашим самым большим преимуществом было доверие зрителей к нашей аутентичности.
Ее рот наполнился горечью. Как мог отец позволить Кармелине уничтожить собственное детище, его наследие? Как мог Родриго позволить такому случиться?
— Разве ты не главный специалист по контенту? Почему в таком случае позволил ей настолько сильно влиять на происходящее?
Эсмеральда понимала, что критика Родриго ничего не исправит. Но ей было противно, что этот человек пошел на поводу руководства, чтобы сохранить свою многомиллионную зарплату. Да-да, она уже видела его платежные ведомости и была поражена суммами.
— Я — не Оникс, не Перла и даже не ты. У меня нет фамилии Самбрано. Твой отец упустил из виду свою миссию, при этом так и не признал свою ошибку. Потом он заболел.
Эсмеральда заметила, как с каждым словом напрягаются плечи Родриго, а челюсть подрагивает от напряжения.
— Единственная причина, по которой на канале осталось хоть что-то прежнее, заключается в том, что я боролся изо всех сил. И не думай, что Кармелина не пыталась запугать меня, привлекая в стан своих сообщников в интригах. Но, вопреки сплетникам, я не продался. — Он бросил пустой кофейный стаканчик в мусорную корзину и придвинулся ближе к ней. — И это одна из многих причин, по которым я должен руководить студией «Самбрано», — заявил он, тем самым стирая следы дружеской беседы, которую они вели. — Ты и понятия не имеешь, с чем столкнулась, Эсмеральда. Идет борьба за будущее нашей компании, и, если думаешь, что я отступлю только потому, что ты пришла, вынужден тебя разочаровать. Ты меня совсем не знаешь.
— О, поверь мне, я догадываюсь, что ты вновь ударишь меня ножом в спину.
Родриго отшатнулся, будто от пощечины, правда, быстро пришел в себя и вскоре уже перегнулся через стол с перекошенным от гнева лицом.
— В отличие от жены Патрисио и его детей мне небезразлично, что происходит с компанией. Или, может быть, теперь, когда ты стала акционером, тебя интересуют только дивиденды?
А вот это удар ниже пояса!
Хотя при этом хорошее напоминание о том, что Родриго не на ее стороне.
— Я никогда не рассчитывала ни на цент от Патрисио Самбрано. — Эсмеральда выпрямилась во весь рост. — Ты, как никто другой, должен это знать. Твое место в семейной драме, если не ошибаюсь, находилось в первом ряду, когда мой отец из прихоти выгнал на улицу меня и мою мать. Или что, ты вычеркнул это из своей памяти вместе со всеми другими воспоминаниями обо мне?
Ноздри Родриго раздулись, и Эсмеральда поняла, что ее слова попали в точку, прозвучали правдиво. Его светло-коричневая кожа покраснела.
— Это ты прервала все контакты, Эсмеральда, — возразил он сквозь стиснутые зубы. — Я никогда не утверждал, что мы не можем оставаться друзьями.
Она заметила боль в его глазах и сразу же прониклась желанием отступить. Но она подавила это чувство.
— Остаться друзьями? После твоего предательства? Ты серьезно? Отец причинил мне боль и бросил меня, но я никогда и не ожидала от него ничего лучшего. Зато ты вырвал мое сердце. — Она вышла прежде, чем он успел ответить, и прежде, чем увидел слезы, покатившиеся по ее лицу.
Глава 6
— Откуда это?
Родриго еще не пришел в себя после неприятного разговора, поэтому появление раздраженной Эсмеральды в его кабинете с охапкой платьев еще больше испортило ему настроение.
— Это платья для сегодняшнего вечера. — Он не поднял глаз от электронного письма, которое отправлял.
— Я же сказала, что не пойду, — прорычала Эсмеральда.
— Что-то не так с платьями?
— Нет, они идеальны.
— Хорошо, тогда в чем проблема?
Он чувствовал себя неуютно рядом с этой женщиной.
— Это не стоит того, чтобы терять целый вечер на общение и распитие шампанского. В то время, как я могла бы поработать. — Ее лицо раскраснелось.
Родриго недоумевал, уж не их ли близость тому причиной? Вполне возможно. Несмотря на дурное настроение, в нем горячей волной поднималось возбуждение.
Но прежде чем он успел открыть рот, в его кабинет вошел человек, которого он бы не хотел видеть никогда.
— Родриго, ты тратишь деньги компании на платья?
Кармелина Самбрано знала о телевидении и кинопроизводстве меньше, чем воспитательница
