отшутился Марк. — Сама-то ты как? — Пришлось сознаться, что я тоже в больнице и рассказала причину, по которой хочу развестись. — Ничего себе какие новости! Всегда знал, что Игорь придурок редкостный, но чтобы настолько. Слушай, Лик, давай я как только выпишусь, займусь твоим разводом сразу же. Договорились?
— Не нужно, Марк, я, кажется, уже нашла адвоката, извини.
Мне стало неудобно, что я так и не дождалась от него звонка и поспешила обратиться за помощью к другому. Почему решила, что Марк про меня забыл? Из-за поступка Игоря я, похоже, всем мужчинам доверять перестала. Но опять же, доктору ведь я доверилась. Потому что, скорей всего, доктора воспринимаю как врача, как друга, но не как мужчину.
— Кажется, это значит неточно. Верно?
— Да, — к своему стыду я должна была это признать. Отец Александра Николаевича ещё ведь не ответил, что точно возьмётся, сказал «возможно», а я уж обрадовалась.
— Так что давай не будем спешить, сначала оба поправим здоровье, а потом будем решать твою проблему. Кстати, поздравляю, ты ведь мамой скоро будешь.
— Спасибо. Не так и скоро, но буду обязательно, — ответила я, улыбаясь и опять поглаживая свой плоский животик.
Я тут же представила, каким живот будет кругленьким, когда малыш подрастёт, и от этой мысли вдруг стало так тепло! Неужели моя мечта и правда сбылась? Я буду мамой! Только сейчас я полностью это осознала. Оно и понятно, до этого момента мысли о будущем материнстве были омрачены изменой мужа. Чувство ущемлённой гордости и обиды мешали в полной мере наслаждаться сбывшейся мечтой. Теперь меня как будто немного отпустило. Уже не так больно думать об Игоре и его гнилом поступке. Я буду мамой — вот это главное!
— Чур я крёстный. Согласна? — неожиданно предложил Марк, а я не знала, что ответить. — В принципе, я не навязываюсь, — по-своему расценил он моё молчание.
— Нет, я не против, просто… — я боялась сказать, что не знаю, как на это отреагирует Игорь.
Но проницательный Марк и так всё понял.
— Всё дело в Игоре?
— Да.
— Понимаю. Ладно, сначала решим с разводом, а там будет видно. Договорились?
— Хорошо, — ответила я.
Мы другу другу пожелали здоровья и попрощались. Ну вот, хоть одной проблемой меньше — адвокат у меня точно будет. Вот только кто?
Глава 8
Первую ночь я спала спокойно, не просыпаясь. Вот только утренняя тошнота снова настигла после завтрака, правда не такая сильная, как вчера. Приняв таблетки, я улеглась и приготовилась к капельнице. Первее медсестры опять пришёл Александр Николаевич, осведомился о моём состоянии и сообщил, что после капельницы я должна буду пойти на осмотр.
— Эм-м-м, это обязательно? — неуверенно поинтересовалась я.
— Я должен посмотреть закрылась ли шейка, — спокойно ответил доктор.
Я очень хотела высказать возражение по этому поводу, но так и не решилась. Вместо этого раскраснелась, как варёный рак: хорошо ощутила резкий прилив крови к лицу. Как я могу объяснить молодому доктору, что из мужчин никто, кроме мужа, не видел моего самого сокровенного? Надо бы настроиться и вести себя как взрослая женщина, а не как взбалмошная девчонка, но почему-то не могу, испытываю стыд и всё тут.
Похоже доктор сам всё понял.
— Если так сильно меня стесняетесь, могу попросить коллегу-женщину, — проговорил он и, усмехнувшись, добавил: — Учтите, когда будете рожать, Вам будет не до этого, мужчина принимает или женщина.
— Ну там-то понятно! — ответила я, смущённо улыбнувшись, и посчитала нужным поблагодарить доктора. Наверняка не каждый врач идёт на такие уступки пациенткам.
— Да не за что, — ответил он, устало вздохнул и задумчиво произнёс: — Наверное, неправильно я профессию выбрал.
Вот тут я посмела возразить:
— Ну почему же! Вы очень хороший доктор.
— Может быть. Только не все меня воспринимают, как доктора.
«Это потому что Вы — красивый мужчина», — чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. А то нехорошо получится — делаю комплименты своему лечащему врачу. Он и сам знает, что привлекательный, наверняка этим пользуется. А впрочем, это уже не моё дело. Как доктор он меня устраивает, ещё и с адвокатом помог.
— Главное, что Вы — хороший человек, это точно все понимают. — выкрутилась я.
На что Александр Николаевич как-то грустно улыбнулся и молча ушёл.
Осмотр я вынесла нормально. Как и обещал мой доктор, меня смотрела женщина-врач, лет пятидесяти на вид. И почему-то она посчитала нужным меня упрекнуть:
— Зря от осмотра Александра Николаевича отказалась. Он очень бережно смотрит, как к хрустальным вазам к женщинам относится. Удивительно, как такого парня ещё ни одна не захомутала.
— Он с Анькой нашей встречается, — вдруг проговорила медсестра, что находилась рядом.
— С Анной? — удивилась врач и повернула к медсестре лицо. — А почему я ничего не знаю?
— Так они не афишируют. Не знаю, почему тихорятся.
Почему мне стало неприятно слышать такие подробности о своём докторе. Нет, я понимаю, что такой мужчина не должен быть один и, вообще, его личная жизнь не должна меня интересовать, но почему-то стало не по себе. В палату я вернулась в паршивом настроении. Чтобы немного отвлечься, взяла свой телефон и увидела несколько сообщений от Игоря. Я вынула его номер из чёрного списка, как он просил, два дня он меня не беспокоил, а сейчас его как прорвало:
«Почему ничего не пишешь? Если что нужно, пиши, сразу же привезу.»
«Как твои дела? Как наш малыш?»
«Любимая, пожалуйста, не игнорь меня, ответь хоть что-нибудь!»
«Лика! Да ответь ты, твою мать! Хоть пошли меня хотя бы, только не молчи!»
«Прости, вспылил. Мне плохо… Боюсь тебя потерять. Я не могу тебя потерять!»
«Лика, прошу тебя…»
Убрав телефон, я схватилась за голову. Что с ним происходит? Что со мной происходит? Сердце начало ныть, вспомнив боль, что причинил мне муж. Обида никуда не делась, она осталась. Но и он тоже мучается, это чувствуется. Смогу ли я его простить? Нет, не смогу. Телефон спиликал новым сообщением, опять от него:
«Лика!!!»
Морально настроившись, я набрала его номер. Игорь ответил сразу же, голос его был пронизан тревогой и болью:
— Лика, привет. Как дела? Почему не отвечала?
— Я на осмотре была, вот и не отвечала. Всё хорошо, не нужно так волноваться за меня, Игорь.
— Как я могу не волноваться? Мы столько ждали этого ребёнка.
Немного помолчав, чтобы побороть в себе резко возникшую вспышку гнева, у меня аж в глазах на секунду потемнело, когда вспоминала его с ребёнком на руках, я, как можно спокойнее произнесла:
